Возле самого забора уютно устроилась построенная отцом Борьки Стеклова голубятня — её светло-синяя, обитая крашеным железом коробка стояла на аккуратном дощатом кубе. В этом полуигрушечном домике мальчишки провели немало интересных часов, фантазируя о путешествиях в дальние страны. Борька с отцом ездил аж в Югославию, и потом долго рассказывал о Белграде и пляжах Дубровника. А вот Димке не повезло, — дальше обычного для всех юга он не бывал. Ну, ещё в Ленинград летал, к бабушке, — но разве ж это приключение? Отец обещал свозить его на Алтай и на Камчатку, — но следующим летом, а это же значит — через целую вечность…
Димка вздохнул. Впервые этот, знакомый до последней травинки двор показался ему каким-то… игрушечным. Наверное, он и в самом деле вырос…
При этой мысли мальчишка усмехнулся и вновь передернул плечами, поправляя рюкзак. Всего два года назад такой же рюкзак казался ему неподъемным, — Димка помнил, как ворочал его, сопя от натуги. А теперь он не кажется ему таким уж тяжелым. Всё-таки, плавание — великая вещь. Медалей он так и не завоевал ни одной, но снять футболку ему теперь не стыдно, не то, что Витьке Парамонову, — тот худобой и бледностью кожи походил на глиста, а от физры бежал, как черт от ладана…
Ещё один поворот, пустынная улица — и Димка вступил в негромко шумящий школьный сквер. Окна серой кирпичной четырехэтажки мягко розовели. Мальчишка сразу нашел на третьем этаже окна родного 7 «Г» класса, и снова вздохнул, — этой осенью он пойдет уже в восьмой класс, и станет невероятно взрослым. Это, конечно, не так страшно, как идти в девятый, — там вообще уже одни старики, — но всё же…
Дошагав до поворота, мальчишка на миг замер. Здесь, во дворе между его родной четвертой и соседней, седьмой школой всегда тихо — но, если прислушаться, в воздухе висит некий глухой, отдаленный гул, словно исходящий откуда-то из бесконечного пространства, — это по Транссибирской дороге шли поезда. Димке тоже хотелось поехать туда, на восток, — там новые города, там Владивосток и Тихий океан. Он мечтал стать моряком — как отец, служивший срочную на крейсере «Кутузов», или как дядя Миша, до сих пор служащий офицером на самой настоящей атомной подводной лодке. Вот это — настоящая служба, а не то, что в пехоте, с автоматом по грязи бегать!.. Ещё, правда, хотелось стать летчиком, но Димка сам понимал, что его мечта призрачна, — отец и мать говорили, что в летчики берут только круглых отличников, а с этим у него… Нет, он не какой-нибудь троечник, конечно, но четверки в его дневнике появлялись всё же чаще пятерок, и за это ему иногда доставалось — на словах, но тоже обидно. С другой стороны — ну нельзя же киснуть над уроками, когда друзья бегут кататься на лыжах или просто с горки на санках! А особенно тяжело было в мае, когда за окном уже шелестит листва, и душа просит пляжа и вольных прогулок. Тем не менее, Димка, как настоящий мужчина, успешно сдал все контрольные, и сейчас наслаждался заслуженной свободой…
