Не менее странными оказались и здешние растения. Под кронами деревьев росли громадные, сине-зеленые папоротники, а сами эти деревья имели надземные корни-опоры и большие треугольные листья с колючими черешками. Иногда попадалось что-то совсем несуразное, вроде единственного, похожего на тарелку листа, растущего из земли на толстом стебле или увенчанных пучками громадных листьев каких-то… пальм? с толстыми, похожими на бутылки стволами. На земле часто попадались упавшие сверху плоды, похожие на земные бананы — почти все уже сгнившие, и Димка не стал их подбирать. На стволах деревьев кое-где росли странные… скорее, цветы, похожие на кошачьи уши — они отчетливо шевелились, поворачиваясь вслед за мальчишками, и смотреть на это было жутковато, — казалось, сам этот лес следит за ними…
Димка знал и любил лес — родную сибирскую тайгу. Но здесь лес был чужой. Нет, не так. ЧУЖОЙ. Чужеродный. Враждебный. Раньше мальчишка мечтал попасть в джунгли. Теперь он мечтал как можно быстрее выбраться отсюда, — да только кто ж его будет здесь слушать? Старика Хоттабыча, готового выполнить любое желание советского пионера, поблизости не наблюдалось, а молиться богу было просто смешно — в него Димка, как и полагалось пионеру, не верил вот ни чуточки.
— Нет, ну, сколько можно-то, — проворчал Юрка, поправляя на плечах рюкзак. — Ясно же, что нету там никого.
— Не гони волну, — ответил Сережка. — Мы ещё и трех километров не протопали, а дома прошли больше…
— Ты что, думаешь, что лагерь на том же месте остался? — спросил Юрка.
— Дойдем — узнаем, — отрезал Сергей. — Ясно?
— Да нету там ничего! — уже зло сказал Юрка. — Давайте к лабазу вернемся. Всё же укрытие какое-то.
— Тише! — шикнул Димка. — Слышите?
— Что? — Сергей замер — и почти сразу же до них донесся звук, знакомый им мало, что не до колик — трель аглаиного свистка.
— Офигеть, — выдохнул Юрка. — Быть этого не может…
— Выходит, может, — ответил Сергей. — Ну-ка, в ту сторону, быстро!
Повернув почти под прямым углом, мальчишки двинулись на звук — благо, трели свистка повторялись едва ли не каждую минуту. С каждым разом они становились громче — и, как-то вдруг, Димка увидел Максима и Антона. Оба — тоже голые по пояс, без рюкзаков. Максим держал в руках затесанную на конце жердь длиной метра в два, и смотрелся донельзя воинственно.
На несколько секунд мальчишки замерли, ошалело глядя друг на друга, не в силах поверить, что встретились. Максим опомнился первым.
