- Да, отец, - мрачно ответил Удай, явно все ещё не понимавший, куда клонит отец.
- Но вернемся к нашей проблеме. Если Микаелефа убьют, люди будут в глубоком трауре, потому что их великий и храбрый вождь погиб, находясь со своей армией в разгар боя. И затем я появлюсь и объявлю, что все хорошо, потому что я жив. Человек, которого убили, - всего-навсего мой двойник, который заменял меня, потому что слишком опасно находиться рядом с солдатами на поле боя. Что они подумают, Удай? Они подумают, что я не так уж храбр, в конце концов. Они подумают, что их президент - трус. Если люди почувствуют, что я струсил, все кончено, Удай. Наши солдаты тоже струсят, поверь мне.
Начиная импровизировать, Саддам производил сильное впечатление. Его страсть и искренность могли быть очень заразительны. Несмотря на мое стремление понять его истинную сущность, я буду нечестен, если не признаю, что искренне восхищался им в подобные минуты. Для меня Саддам Хусейн был самым противоречивым человеком, которого я встречал в жизни. Чем больше я узнавал об ужасных зверствах, совершенных им, и страшных преступлениях, приписываемых ему, тем больше было у меня причин презирать его. И все же я отчаянно хотел любить и уважать его. Я не в состоянии толком объяснить свои чувства по отношению к нему. Даже сейчас я ловлю себя на том, что вспоминаю какие-то слова или действия и невольно улыбаюсь. Поначалу я был очарован Саддамом, как многие другие, и мне было трудно освободиться от его могучих чар.
До этой встречи с Саддамом я знал, что пройдет совсем немного времени - и меня снова пошлют на фронт, чтобы поднять боевой дух наших войск. И теперь испытывал огромное облегчение от того, что мне это не грозило. Я не рассчитывал, что Саддам разделит мое беспокойство, хотя у нас были разные на то причины.
Наиболее агрессивные представители шиитского движения рассматривали войну с Ираном как возможность оказать давление на президента, и в начале 1983 года Саддам решил разобраться с этой проблемой. Ходжат аль-Хаким, один из активных шиитских деятелей, разозлил Саддама, перебравшись в Иран. В заложниках у Саддама оказались шестнадцать его родственников, проживающих в Ираке, шестерых из них пытали, а затем казнили. Ходжату было направлено послание, в котором говорилось, что казни будут продолжаться, если он не прекратит выступать против иракского правительства. После основания Ходжаром в1984 году Совета исламской революции Ирака, бесследно исчезли ещё десять членов его семьи. Сейчас он живет в Лондоне, но по сей день ведет активные действия против Ирака.
