У меня было мытье полов и общая чистка камеры. И во время этого я размышлял. Я открыл необычную игру, которую назвал «матадор чувств». Рассмотрим эти четыре чувства в их взаимоотношениях: вожделение направлено на предмет, вызывающий вожделение, страх направлен от предмета, вызывающего страх, злость направлена иначе, чем вожделение, — к предмету, вызывающему злость, в атаку, а печаль статична, бездеятельна. И далее: страх уничтожает вожделение, вожделение уничтожает страх, побеждает более сильное чувство. Псу запрещено красть шницель, и в нем просыпаются вожделение и одновременно страх перед наказанием — побеждает более сильное чувство. То же самое с человеком — никто не сможет изнасиловать женщину, если рядом у него над ухом свистят пули. Злость уничтожает страх, страх — злость. Поэтому солдату, которому страшно перед боем, говорят, что противник насилует его жену, — и злость уничтожает его страх. Вся военная пропаганда это знает. Вместе с тем и вожделение уничтожает страх. Поэтому солдату обещают, что после победы он сможет грабить и насиловать. Однако печаль уничтожает все прочие чувства. Поэтому католицизм Средних веков столько раз предавался печали и меланхоличной медитации — чтобы успокоить вожделение, угрожавшее создать аморальную ситуацию. Испанский Филипп Второй весь двор укутал в печальный траур. Нынешние общества все еще устроены на методе дрессуры гражданина, на четырех основных чувствах, точно так же, как обучают собак в школах дрессировки. Страх перед наказанием, возбуждение желания вознаграждения, а также возбуждение злости к врагу и печали о проступках. Поэтому у нас есть закон, который наказывает (а также и террор), системы оплаты (а также и подкуп), политическое подстрекательство и кризисы. А где же общество, основанное на светлых чувствах? На исполнении светлых желаний (демократии, нормальных отношений между людьми, ответственности властей предержащих), на светлых надеждах (осмысленные цели перед человеком, который что-то делает), на радости — и любви?
Мыл я ту камеру таким образом: зажимал щетку ногой и развозил воду по полу. Как мне объяснить Фрине, в чем глубочайший смысл усилий добраться до самого дна сексуальности? И сделать это так, чтобы она не заподозрила меня в неком лицемерии? Когда один человек был осужден за изнасилование, в заключение разбирательства судья обратился к нему — может ли он еще что-то сказать в свое оправдание. Да, господин судья, сказал обвиняемый, пожалуйста, учтите еще то, что я страшно люблю трахаться.
