Бурная односторонняя переписка сошла на нет. Таня постепенно перешла в разряд полумифических персонажей, встав в один ряд с пани Кулиховой и незадачливым фотографом-диссидентом. Оля, когда подрос Карел, попыталась восстановить контакт, но без результата. К тому времени Таня окончила учебу и уехала работать — за тридевять земель, как часто случалось с «идейными». Ни адреса, ни следа. С отцом тоже было непросто связаться, гаечки к тому времени еще подкрутили, и Военград сделался для новоиспеченной иностранки почти недосягаем.
Много лет спустя Ольга узнала, что Таня вернулась в Военград. Она с новой силой кинулась писать, — но ответа опять не добилась. А уж когда отец умер и весточка об этом дошла через посторонних людей, стало понятно, что Ольга не прощена.
— Ну? — спросил Мартин шутливо. И Ольга с удивлением обнаружила, что не может подобрать слов для ответа.
Она ему скажет что? Что звонила Таня (помнишь мою сестру Таню, она была против нашего брака и настаивала, чтобы я сделала аборт?) и приглашала срочно приехать к ней в Россию? Что утром вдруг раздался звонок, и Таня (та самая, с которой мы больше сорока лет не общаемся) попросила навестить ее в Военграде (такой городок в средней полосе, где советские танки делали)? Что у Тани (которая на папины похороны не позвала и даже не сообщила о смерти) в России неприятности и ей срочно нужна помощь — две тысячи долларов США, и передать их нужно из рук в руки?
Временную дыру в сорок с лишним лет так вдруг не заделаешь. Ольга стояла и думала, что это как нарыв. Вздулся. Болит. Давно пора его вскрыть, коли сам не зажил. И сейчас, быть может, у них с Таней появился последний шанс. Она собиралась сказать это Мартину, но ее опередил бестактный Карел.
— Мама в Россию собирается, знаешь? — сообщил он весело. И многозначительно понизил голос: — К родственникам…
У него был прямо талант на реплики не к месту и не ко времени. «Может, потому и не женился», — подумала Ольга раздраженно. И тут же устыдилась этого раздражения. Мартин закаменел. Совсем как в молодости, когда его вдруг настигало какое-нибудь неоднозначное событие.
— Мартин, я тебе все объясню, — пролепетала Ольга. Прозвучало виновато и как-то по-детски.
— А почему бы и не поехать? — спросила Верушка с вызовом, ни к кому конкретно не обращаясь. И добавила по-русски: — Кто старое вспомнит, тому глаз прочь!
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — поправила Ольга по привычке.
— Вот я и говорю! — резюмировала Верушка.
