е ловушки.
— Про лист Мёбиуса я читал, но про Альфа-петлю, — оживился Егор, — слышу впервые. Как она выглядит?
— Термин "Альфа-петля" отец использовал потому, — не без гордости произнес Михаил, — что фигура похожа на первую букву греческого алфавита — Альфу. Дайте мне лист бумаги.
Егор понял намерения гостя, выдвинул верхний ящик стола, достал чистый листок и, отрезав ножницами длинную полоску, протянул учителю физики.
— Сначала напомню лист Мёбиуса, — Борисенко соединил два конца полоски, перекрутив круг. Потом освободил концы и свернул пальцами небольшое колечко: — А так закручивается петля.
— Но какая нам разница, — перебила урок пространственной геометрии Лиля, — в какую фигуру складывается космическая пустота вокруг Земли?
— Не забывайте про вторую половинку "связки" — время, — Михаил, привыкший объяснять на уроках, специально произнес последнее слово отчетливее. — Форма искривленного пространства определяет характер текущего в нем времени. А вот оно в свою очередь может серьезно осложнить жизнь людей. Согласно теории относительности, объект, перемещаясь в пространстве, к примеру, листа Мёбиуса, — Борисенко вновь перекрутил полоску, зажал ее в левой руке и провел указательным пальцем правой, не отрываясь, по "дорожке", — зацикливается во времени: внутри фигуры оно как бы топчется на месте, а за пределами продолжает тикать как обычно. Проще говоря, люди, которые поживут в "восьмерке", а потом вырвутся из нее, не поверят своим глазам: их встретят сильно постаревшие друзья. Есть сюрпризы и в искривлениях Альфа-петли. Отец уверял, что, двигаясь по такой фигуре, — Михаил расправил бумажную ленту и сделал из нее уже знакомое зрителям кольцо со свободными концами, — объект в заданный момент может не выйти из нее, а вернется снова на круг, на определенный отрезок обратно по шкале времени. Потом опять доберется до точки выхода из петли, и снова назад. Ну, словно, …, — Михаил зажмурился, пытаясь подобрать подходящее сравнение, — словно… иголка на заезженной пластинке.
— У-у-у, — промычал непонимающе Антон.
— Раньше музыку записывали на виниловые пластинки, — объяснил сыну Егор. Но Антон продолжал мотать головой: шедевры грамзаписи в доме отсутствовали, не сохранилось и проигрывателя. Лукошкину пришлось перейти к уточняющим деталям: — Представь себе черный плоский круг, размером с хороший блин, покрытый звуковой дорожкой. Пластинки крутились, а музыку с поверхности "снимала" иголка. От частого употребления звуковая дорожка покрывалась царапинами. В какой-то момент пластинка начинала квакать: иголка натыкалась на углубление и перепрыгивала на соседнюю дорожку или съезжала вообще к центру.
