Мне снилось, что я ребёнок, точнее черноволосый малыш. Я жил в семье с матерью, отцом и двумя старшими братьями. Детство было счастливое. Много пространства, простые глинобитные дома странной архитектуры, небольшой пруд, тучные стада и богатые урожаи, что ещё надо мальчику от жизни?
Но всё это закончилось, когда в село пришёл неумирающий.
Тёмный мужчина в балахоне и с посохом прибыл вечером. Местные его в селение не пустили, прогнали, так что чужаку пришлось остаться за околицей. Что он творил, я не видел, только ночью спокойный сон парня прервался. По селу разнёсся вой, в след которому донёсся человеческий вопль отчаяния.
Родители, спасая детей, открыли люк в подполье. Три мальчугана, вместе со мной спустились в небольшой подвал. Было невыносимо страшно слышать звуки сражения, крики боли, и чувствовать нарастающий запах разложения.
Кошмар закончился только с восходом солнца. Когда с первыми лучами солнца прекратилось движение по половицам дома.
Из подземелья вылезли три, в одну ночь повзрослевших, парня. Каждый из них знал, что увидит. Сожженное селение, разбросанные тела знакомых и близких, и тошнотворный запах, разлагающейся на глазах плоти.
Чужестранец был некромантом, и селяне поступили неосмотрительно щедро, оставив ему жизнь и не убив при первой возможности. Ценой человеколюбия стала гибель всего хутора, кроме трёх подростков, на долю которых досталась великая честь и обязанность проводить в последний путь останки близких людей. Каждому павшему от руки проклятого мага, надлежало вогнать кол в сердце. Иначе, с заходом солнца, все мёртвые восстанут в виде нежити, и на месте вырезанного поселения появится рассадник скверны.
Во сне, я вогнал шестьдесят пять колов, прощаясь с прошлой жизнью. Старшим братьям пришлось брать на себя гораздо более тяжёлую ношу, но мы справились. Когда солнце стало клониться к закату три обессиленных ребёнка сидели у ворот околицы, не зная, как быть дальше.
Сколько сидели парни, мне не удалось понять, но из ночной тьмы к погосту, бывшему не так давно преуспевающей деревней, вышла пара нежданных гостей. Мужчина и женщина в свободных одеждах поздоровались с хозяевами, не нашедшими в себе сил даже на то чтобы встать, поприветствовать странствующих монахов.
Я, глазами сироты, рассматривал миловидную, но далеко не красивую женщину с вытатуированной алой улыбкой на губах, и мужчину с, изукрашенным в виде скалящегося черепа, лицом.
Родители некогда рассказывали о таком культе. Вроде как, так себя разукрашивали служители культа Вечной Улыбки. Женщины в нём символизировали Богиню жизни, Хранительницу Надежды, улыбку которой всегда наносили себе в виде татуировки. Мужчины же поклонялись Лорду Черепов, Стражу Смерти.
