С турусов и танков вредители сняли колёса -
Куда нам катиться на голых осях без колёс?
Осоки и слёз навсегда нахлебались, до рвоты,
Обделав кальсоны, на слове прервав разговор,-
Лежат, раздуваясь, меж кочками вшивые готы
И наши в обнимку - о горе моё и позор!
Казённой махорки и жизни ещё на закрутку.
Беги хоть к врагу - упадёшь с кандалами судьбы...
Прощай, Магнум Цезарь, измена вождю и рассудку!
Падут легионы - останутся только рабы.
Побежала метла по плевкам,
По окуркам да по листве.
Вася - гений. Значит, пока
Вася дворничает в Москве.
В чём он гений? - Не знаю, в чём.
Верю: гений - и хорошо.
Тускло временем освещён,
Сам не знает, зачем пришёл.
Хоть Тверская и не Бродвей,
Даже вовсе в другой степи,-
Вася пьёт на Тверской портвейн,
На Бродвее бы - виски пил.
И, шатаясь, под чей-то смех
Ковыляет в сырую тьму
Бедной дворницкой - прочь от всех,
К вдохновению своему...
Ну-ка, солнышко, припекай!
Ну-ка, дождик, описай сквер!
Стой же, гений, с метлой в руках,
Или с пивом в тени ларька -
А не памятником в Москве!
Холодно в твоем средневековье.
Я здесь не останусь навсегда.
Не согреться ни огнём, ни кровью,
Хоть бы все сгорели города,
Хоть бы все изведало сраженья
Сердце алчное и злая длань...
Всё одно: ущелье, окруженье,
Без дыханья рыцарь Хруодланд.
Суть не важно, на каком ты свете
Предан другом, поражён мечём...
Стоит лишь живому умереть, и
Снится жизнь.
Недолго.
Ни о чём.
Ветеран ВОВ Н. Потапов -
Он за Родину в танке горел,
И в бараках Освенцима прел,
И у наших пошёл по этапу -
В общем, много чего посмотрел...
Изработался и постарел -
И его позабыли, как тапок
За диваном; всё как у людей:
Светлый праздник 9-е мая,
И единственный орден надраен...
С килограммом говяжьих костей,
Кривулями московских окраин
Он бредёт как та-ра-рам хозяин
Необъятной та-та-та своей.
И берётся Юра Серебряник
За свою верижную метлу...
Глаз его блестит, как подстаканник,
На аршин рассеивая мглу
Злого дыма от лесных пожаров,
Что клубится над добром и злом,
Над земным дурацки-круглым шаром...
Юра тоже машет, как веслом!
Как скинхед на дизельной пироге,
Он плывёт в окутавшем дыму
По бычкам и листьям на дороге...
Сигарету Юре моему!
В сигаретной синей струйке дыма
Видит Юра контуры лица
Своего начальника Ефима:
- Хорошо работаешь, пацан! -
Говорит лицо из струйки дыма
И, качаясь, тает до конца,-
Так что скоро рядом ни Ефима,
Ни его блаженного лица!
Хорошо, если вместе умрём.
Не хочу без тебя доживать.
Поседевшие стол и кровать,-
Даже пыль нас запомнит вдвоём.
