Так, за этим рассказом, они незаметно обошли большую часть парка. Вдруг Павел вынул из кармана золотые, украшенные алмазами часы, взглянул на них, и лицо его выразило досаду.
— Вот, опять мне надо идти, — с горечью произнес он. — Сегодня я положил себе посетить корабельные верфи Адмиралтейства и посмотреть, как продвигается постройка нового фрегата. Этот корабль должен украсить наш флот. Правда, имя для него еще не выбрано, но это успеем сделать. Да, я должен ехать, а мне так хотелось бы продолжить общение с вами! Может, сделать так — вы поедете вместе со мной? Мы бы продолжали беседовать по дороге… — Минуту он обдумывал эту мысль, потом покачал головой: — Нет, так не получится. Ведь мне придется взять в карету адмирала Кушелева, я ему уже обещал, и для дела он полезен. А в его присутствии разговора у нас не выйдет. А мне так не хочется расставаться с вами!
— Но мы можем еще раз погулять с вашим величеством, уже во второй половине дня, — предложила Анна.
— Да, ближе к вечеру, верно, — кивнул император. — Однако мне хочется видеть вас постоянно! И не только на прогулках! Я хотел бы сидеть наедине с вами, беседовать на самые важные, самые дорогие для меня темы. Хотел бы держать в руках вашу прелестную ручку, покрывать ее поцелуями…
И тут, неожиданно для Анны, он схватил ее руку, поднес к своему лицу и стал покрывать страстными поцелуями.
Она не знала, что делать. Совсем не знала! Первым ее побуждением было отдернуть руку, повернуться и бежать куда глаза глядят. Но куда она побежит? Назад во дворец? Он принадлежит государю, и она живет здесь по его воле. Дальше, в Петербург, в родительский особняк? Но он тоже подарен Павлом, и его в любой момент можно отнять. И потом… С той же силой, с какой ей хотелось отнять руку и бежать, ей хотелось и остаться. Хотелось осыпать этого некрасивого, несчастливого, но уже ставшего ей близким человека упреками — и в то же время хотелось принять его ласку. Какой девушке не лестно мужское внимание? А если это внимание проявляет не обычный кавалер, а властитель империи…
В конце концов она решилась и отняла руку. Но сделала это не резко, решительно, а мягко, очень мягко. Потеряв объект своих ласк, Павел тяжело вздохнул и произнес:
— Да, вы правы. Раз я сказал, что мне надо идти, — значит, надо. Нельзя поддаваться слабости. Но я вижу, что вы тоже хотите со мной видеться больше. Сделаем так: сегодня мы с вами будем обедать вместе, отдельно от всех. Как только я вернусь с верфи, я пошлю за вами. Не уходите из своей комнаты, будьте наготове. Я не прощаюсь. До встречи, милая Анна!
