Анна заметила, как при этих словах скривились его губы, и смутилась. Она почувствовала, что, перечисляя претензии недовольных, она невольно выступает их ходатаем и тем самым теряет расположение государя. Это ее пугало. Но не могла же она остановиться и не выполнить просьбу Марии Федоровны!
— Еще говорят о запретах в одежде, в частности о жилетах… — продолжила она уже менее уверенно.
— Да, и этот запрет будет соблюдаться неукоснительно! — Голос Павла гремел, словно он стоял перед строем солдат. — Попытка носить длинные штаны, жилеты, не носить парики — это все якобинство! И пока я жив, я не допущу этой заразы в Россию!
— Есть и другие притеснения. Например, ты не дозволяешь офицерам выходить в отставку, а требуешь, чтобы они служили почти всю жизнь…
— Да, требую! — твердо заявил Павел. — Офицеры — суть мои дворяне, то есть моя вооруженная сила. Кто же будет служить в армии, если не они? Все эти «вольности дворянства», которые ввела моя мать, — они лишь поощряют развращение умов и бунтарство!
— Да, я понимаю, ты борешься с бунтовщиками, с французами. Но при этом, говорят, ты ссоришься с нашей союзницей — Англией? Якобы речь уже идет о войне с ней?
— Поверь, мне самому тяжело было принять такое решение — прервать всякие сношения с Британской империей и арестовать их суда в наших портах, — тяжело вздохнул император. — Но что я мог сделать? Я был вынужден так поступить после враждебных действий британцев против Мальты, которой я обещал покровительство. Было бы бесчестно оставить моих рыцарей в беде. А сказав «а», надобно говорить и «б». Начав войну, надо воевать. И потом, почему мы должны всегда идти в хвосте у британской короны? Знаешь ли, что за документ я сейчас писал? Это письмо атаману Донскому с моим новым предписанием. Я приказываю атаману со всем войском Донским перейти Волгу и идти на рысях на Хиву, а затем далее — в сторону Индии. Вот что я задумал! Мы можем поразить англичан в самое их уязвимое место, отнять у них Индию, кою называют жемчужиной британской короны! Не правда ли, это смелый замысел?
— Я в этом ничего не понимаю, но вижу, что это тебя вдохновляет…
— Да, я рад, что решился на такую перемену нашего курса. Я даже начал переговоры с первым консулом французским, Наполеоном…
— Но ведь ты сам называешь его главой бунтовщиков! Ты борешься с французскими модами и при этом ведешь переговоры с самим главой Франции?!
— Что ж, таковы бывают причуды политики. А между тем мои дипломаты мне докладывают, что консул Наполеон оказался вполне здравым человеком, с которым можно достичь соглашения. Ты должна понять: моя единственная цель — это величие и слава России, коей я являюсь самодержавным правителем. И я все сделаю для достижения этой цели!
