— Чтобы отбить у всех аппетит! — бушует Лика. — Лялечка будет играть невесту Синей Бороды. Такая невинная жертва мужского произвола.
— Ты чего кипятишься? — рассмеялась я. — Это же детская сказка!
— Если бы! Вовочка переписал сказку про Синюю Бороду так, что получился эротический триллер…
— Вовочка пишет для Билла сценарий? — удивилась я.
— Вот именно! Пишет Вовочка, а главную роль отдают этой… — Лика с такой силой хлопнула чашкой об стол, что тонкий фарфор не выдержал.
Она быстро вскочила из-за стола, чтобы не залить платье чаем. Лика спозаранку ездила с Вовочкой покупать ему костюм. Теперь поэт стоит посреди гостиной (руки в стороны, ноги на ширине плеч) и даже сесть боится, чтобы ничего не помять. Я давно одета и жду Варежку — мы поедем вместе на ее «Купере», а мама с Вовой вызовут такси.
— Что за идиотская тушь! — выходила из себя Лика у зеркала.
Она уже пятый раз за вечер перекрашивается, но все равно недовольна результатом. Понятия не имею, что конкретно Лике не нравится — такого идеального макияжа я в жизни не видела.
Мама в ярости бросила косметичку на пол. Тут же подбежал Трюфель, схватил зубами какую-то коробочку и спрятался с ней под диван. Кажется, с тех пор, как Тарасик разрисовал его помадой, пес пристрастился к косметике.
— Кошмар! — вздохнула Лика. — Я никогда еще не была так отвратительно накрашена!
— А ты накрашена? — искренне поинтересовался наивный Вовочка из гостиной.
— Я тебя обожаю! — улыбнулась она.
Снизу позвонила Варежка и сказала, что ждать меня больше тридцати секунд не собирается. Я схватила фотоаппарат и выскочила в подъезд, на ходу обматываясь шарфом.
— Мы безнадежно опаздываем! — взвыла Варежка и газанула с места, даже не дав мне закрыть дверцу машины.
— Ты с ума сошла? — Моему возмущению не было предела. — Я чуть не вывалилась!
— Мы опаздываем-опаздываем-опаздываем… — твердила она, обгоняя машины на Ленинском проспекте.
— С ума сошла? — повторила я, с подозрением глядя на Варю. — Знаешь же, что такие вечеринки никогда вовремя не начинаются!
— Знаю, но мне надо быть там раньше его.
— Кого «его»?
— Гоши! — Она умудрилась подрезать сразу две маршрутки на повороте.
— А Гоша что забыл на свадьбе Билла?
— Он теперь в Ликином театре работает. С тех пор как приехал. Декорации рисует.
— Что?!
— Вообще вся эта каша с Нового года варится. Ты когда с крыши сбежала, мы ваши фужеры к Гоше отнесли. Позвонили, но ты уже уехала, а Ирина Родионовна так переживала за свой любимый хрусталь, что за бокалами пришлось идти Лике. А у Гоши все стены разрисованы…
