Дэниелс увядал прямо на глазах.
— Молодая? — спросила Сонора. — Ей было меньше тридцати?
Несмотря на суматоху, царившую в приемном отделении, и обостренную чувствительность всех своих органов, Дэниелс вновь внимательно посмотрел на нее. У Соноры внезапно появилось чувство, что он хочет, чтобы она прикоснулась к нему.
Но Сонора боялась сделать это. Боялась, что может причинить ему боль, занести инфекцию, боялась гнева врачей.
Она надеялась успеть задать ему все свои вопросы. Дэниелс следил за ней своим большим, лишенным век глазом. Огонь обтесал его почти до формы зародыша.
Сонора положила два пальца на почерневшую плоть его руки, и ей показалось, что она заметила во взгляде Дэниелса какую-то искру понимания. Хотя, возможно, это было всего лишь игрой ее воображения.
Теперь вопросы, которые она придумала. Надо найти убийцу этого человека.
— Молодая? — повторила Сонора свой предыдущий вопрос. — Моложе тридцати?
Дэниелс подумал немного. Потом кивнул.
— Чернокожая?
Нет.
— Белая?
Да.
— Проститутка?
Небольшое раздумье. Нет.
Молодая. Белая. Не проститутка. Может быть.
— Волосы черные?
Нет.
— Блондинка?
Да. Определенно.
— Глаза, — продолжала Сонора, — голубые?
Дэниелс по-прежнему смотрел ей в лицо.
— Карие?
Неожиданно что-то в нем изменилось. Раздался сигнал, затем громкий голос врача. Сонора отошла от кровати и нырнула под белые занавески. Худшие ее опасения подтвердились: на экране ЭКГ-монитора появились прямые линии.
Окруженный группой притихших полицейских, патрульный Финч рассказывал о том, что видел, и отвечал на вопросы. Сонора хотела было остановиться возле них, но затем передумала и пошла дальше. Беседа полицейских с патрульным носила скорее профилактический характер, во всяком случае, она могла бы помочь юному Финчу избежать ночных кошмаров, которые преследуют каждого человека с младенческого возраста.
В этом не было ничего страшного. У полицейских не было принято обсуждать свои проблемы со штатскими в отличие от медперсонала больницы, который в этом отношении считался опаснее кого бы то ни было. Даже адвокатов. Занесение сведений в медицинский журнал оказывалось равносильным тому, чтобы просто проболтаться каким-нибудь знакомым и почти то же самое, что послать эти сведения открытым факсом.
— Инспектор Блэйр?
Сонора обернулась. К ней подошла Трейси Вандемеер, репортер 81-го телевизионного канала, с ног до головы увешанная аппаратурой. Никого из представителей прессы поблизости больше не было.
