И он предложил им взять его третью дочь Санчу с приданым в тысячу марок.
— Но, отец, — сказала Алианора, — Санча еще ребенок. Хорошей же королевой она станет!
— Все же, моя милая, — ответил Раймон Беранже, — ты уже обручена.
— Я думала не о себе. Я думала об истинном благоденствии Санчи.
— Конечно, моя милая, и все знают, какую сестринскую любовь ты к ней испытываешь.
— Бойкая девчонка, Бог знает, как избалована. И если случится так, что мне придется вставать, когда Санча войдет в комнату, и сидеть на табурете, когда она развалится в кресле, как это делает Мерегретта, ребенка это окончательно погубит.
Раймон Беранже сказал:
— Несомненно, тебе будет тяжело иметь двух сестер — королев, и, вероятно, маленькая Беатриса тоже выйдет замуж за какого — нибудь короля, когда придет время, а ты останешься лишь графиней, которая, правда, краше всех.
— Отец, я понимаю, к чему ты клонишь, — воскликнула Алианора. — Ты думаешь, мой долг — преодолеть свои личные склонности и выйти замуж за английского короля по высшим, безжалостным политическим соображениям и ради Прованса.
— Я лишь сказал, моя дорогая…
— Ибо ты сразу увидел, с присущей тебе проницательностью, от которой ничему не скрыться, что с помощью твоей мудрости и совета я бы отлично узнала, как управиться с этим возвышенным королем, являющимся хозяином не крошечного, с носовой платок, Прованса, но всей Англии, да в придачу еще и Ирландии.
— Также, по праву, Аквитании, Анжу и Нормандии, моя драгоценная. Все же я просто заметил…
— О, поверь мне, я с тобой не спорю, дорогой отец, ибо знаю, что ты намного мудрее меня, — сказала Алианора, прекрасным жестом смахивая крупные слезы со своих прелестных глаз.
— Тогда будь по — твоему, — ответил Раймон Беранже, разведя руками. — Но что делать с графом Мануэлем?
Король посмотрел на гобелен, изображающий жертвоприношение Иеффая, рядом с которым сидел Мануэль, переделывая фигуру молодого человека с любящим взором Алианоры, которую Мануэль создал побуждаемый своим гейсом и, похоже, не мог добиться совершенства.
— Я уверена, отец, что Мануэль в этом вопросе тоже будет великодушен и принесет себя в жертву.
— О да! Но что произойдет после? Ибо всякий видит, что ты и этот косоглазый длинноногий парень по уши влюблены друг в друга.
— Думаю, после моего замужества, отец, ты, или король Фердинанд, или король Гельмас пошлете графа Мануэля в Англию послом, и я уверена, что мы с ним всегда будем настоящими хорошими друзьями, не дающими повода для сплетен.
