Мы уставились на Фаулера, бегущего навстречу ласковому прибою. Голос рассудка в моей голове успокоительно заверял, что это все спецэффекты. Как ни идеальны были согласование скоростей и сброс избыточной кинетической энергии, побочных эффектов не избежать. Он только что обрушил на эту планету миллионы гигатонн воды. Я вспомнила термин, которого доискивалась: изостатическое равновесие. Или, вернее, отсутствие такового.
— Фаулер! Ноги в руки и возвращайся! Сейчас начнутся землетрясения. Столько воды!
И земля под моими ногами вздрогнула слабым предвестником надвигающихся катаклизмов.
Хорек рассмеялся, но остановился на краю прибоя.
— Но у нас еще минут десять до первого цунами! — прокричал он в ответ. — И потом, капитан, это ведь не вода!
Я поглядела на системщика. Тот пожал плечами. Я подняла респиратор и принюхалась.
— Боже правый.
Фаулер отплясывал джигу на трясущейся скале, пытаясь не разлить вермут, и хохотал как безумец, кем он, собственно, и являлся.
— Океан из чистейшего этилового спирта! Видишь, Шейла? Весь мир упьется! А теперь всего одна ма-аленькая унция вермута за…
Да-да, за самый сухой мартини во Вселенной. Но Хорьку следовало поторапливаться: Джим Рассел схватил меня за плечо и указал на море. Мгновение назад воздух был чист и прозрачен, был таким и до появления этилового спирта. Теперь же… над горизонтом собиралась светящаяся дымка. Фиолетовая, все более яркая, она возносилась в небеса. Хорек просчитал все угрозы космического масштаба, но…
— Хорек! Это никакой не мартини! Это фламбе со вкусом третьей планеты!
Фаулер вскинул голову и издал приглушенный вскрик ужаса. Швырнул вермут в море и ринулся догонять нас вверх по склону, к «Нельсону Бонду», соревнуясь в скорости с накатывавшим на скорости звука фронтом взрывной волны.
Этанольный пожар бушевал по всей планете, но тектоника плит оказалась еще энергичней. Кубические километры породы взлетали в воздух. «Нельсону Бонду» и «Уинстону П. Сэндерсу» пришлось несколько недель укрываться на орбите. Плотные тучи мудреного химического состава скрывали из виду самый сухой мартини во Вселенной. Даже после того, как свободный кислород весь израсходовался, в тучах продолжали грозно сверкать молнии и вспышки взрывов.
Не замедлили явиться военные, ученые и журналисты всех мастей. В мемуарах Фаулер утверждает, что его достижение повергло их в ошеломленную немоту. Возможно. А мне помнится, что «Нельсона Бонда» взяли под орбитальную стражу, пока Агентство Продвинутых Проектов пыталось решить, какой из следующих вариантов им удобней:
