Группа поддержки Длинного начала на все голоса причитать и звать запертую в камне душу. Я решительно прервал эту какофонию, велев голосить по одному, передавая эстафету по кругу. Ну вот, теперь другое дело: с толком, с расстановкой. Так пациент что-нибудь, да и запомнит.
Мои потенциальные родственники, а также шаман и староста со свитой расположились поудобнее под навесом и с удовольствием наблюдали представление. А что, все три вещи, на которые можно смотреть до бесконечности, присутствуют: вода текущая ручьями по земле, огонь в очаге и обильно потеющий на импровизированной беговой дорожке Длинный.
* * *
Увы, всё хорошее когда-нибудь кончается. Я ещё и проголодаться не успел, когда глиняный сосуд пошёл трещинами. Крепкий всё-таки парень Длинный, надо же так раздуть огонь — ни у меня, ни у Понапе, ни у юных наших оболтусов так не выходило. Или дело в непрерывной работе установки? Ладно, потом разберёмся.
Я велел пациенту прекратить работать ногами. Пришлось подождать ещё, пока прогорит огонь. Конечно, не терпелось быстрее узнать, что там получилось, но я заставил себя проявить осторожность: не хватало угробить единственный опытный образец из-за излишней торопливости. Наконец, я снял ещё горячий горшочек, использовав в качестве прихватки кусок «тюленьей» шкуры. На земле сосуд окончательно развалился. Пред мной лежала небольшая кучка угольков и в ней — комок красноватого металла. Бесформенный, с вкрапленьями угля и шлака, размером всего лишь с ноготь — но это был металл. Медь. В висках бешено стучали молоточки. И в этот момент мне было плевать на Длинного, его родню, обвинение в преступном колдовстве. Я получил металл!!!
Впрочем, я быстро вернулся с небес на Землю (или это всё же не Земля?). Публика с любопытством смотрела на меня. Представляю, какое сейчас у меня было лицо. Сгоняя с него остатки восторженности, я обнаружил, что родня пациента прекратила читать тому его биографию. Непорядок. Взгляд мой остановился на матери Длинного — худой и высокой по местным меркам тётке с лицом записной скандалистки. «Душу твоего сына из камня высвободить удалось» — сказал я — «Теперь она ищет новое вместилище. Чтобы она точно попала в него, а не в свинью или мерзнущую крысу, тебе нужно звать его душу. Давай, начинай».
— Это как? — не поняла мамаша.
— Как с утра. Только встань перед ним, чтобы он видел тебя. И говори, что ты его мать, что ты любишь его. Вспоминай больше об его жизни — раздражённо объяснил я — Когда устанешь, путь твой муж начинает то же самое. А потом — прочие родственники и друзья.
