Всё это заняло каких-то пару секунд, но матери показалось, что прошли годы. После того, как девочку извлекли из воды и унесли в неизвестном направлении, Авриана тут же сорвалась с места и направилась к лифту. Жалобно пискнул наручный гаджет, оповещая о входящем звонке. Девушка машинально нажала на засветившийся экран, ответив на вызов.
В шаге от неё появилась голограмма высокого грузного мужчины средних лет. Величественная осанка, комплекция чемпиона мира по боксу в тяжелом весе, и лицо — высокомерное и бесстрастное, всё это выдавало в нём хозяина жизни. Хмурые брови, морщинистый лоб и полное отсутствие волос на голове предавали ему типичного символизма, присущего всем деффренкам статуса — Глава. Устало и снисходительно взглянув на дочь, он обратился к ней таким тоном, как если бы она что-то натворила, но все проблемы, вытекающие из этого, совершенно его не касались.
— У тебя не выйдет. В экстренных случаях лифты блокируются, — начал он, предопределив действия дочери.
— Мне нужно знать, что с ней! Что это вообще было?! Я… — беспомощно замерев, девушка то шептала, то срывалась на крик. Экран управления лифтами действительно не горел.
— Не волнуйся за неё, — терпеливо и также холодно продолжил родитель. — Она жива. Есть некоторые телесные повреждения, но совсем скоро их не станет. Инженеры сотрут её воспоминания об этом. Нет повода для беспокойства.
— Всё эти проклятые… — начала было Авриана, но тут же одёрнула себя.
— Как только «семнадцатая» окажется в полной безопасности, движение лифтов будет восстановлено. Пожалуйста, послушай меня — лети домой. Не пытайся узнать где она и что с ней. Это ради её же блага. И, разумеется, ради твоего тоже.
Беспощадные лучи полуденного солнца пекли каньон — когда-то цветущую и плодородную землю Восточно-Европейской равнины. Местные обитатели, коих осталось совсем мало, изнывали от невыносимой жары. Мучился и одинокий путник, которому каждый шаг давался с великим трудом. Считать ли его человеком или нет — дело каждого. За тысячи лет эволюции, что бывшие люди успели пережить после Великой Войны, многое изменилось. В частности — и они сами.
Путника звали Игармом. Имя, которое ему дал отец, имело два значения. На языке гархаков Игармом называли свободу выбора или же независимость. Оно говорило произносящему и слушающему его — "Я сам могу. Я сам решу. Я хочу именно это, а не то". Также этим именем называли самую большую звезду на небосклоне. Естественно, за исключением Солнца. Это звезда, по мнению гархаков, помогала сделать правильный выбор и не заблудиться в безжалостном лабиринте случаев и судеб.
