— Кэйтлин, — сказал Люк.
— Сейчас, — прошептала в ответ детектив.
Освободив запястья, девушка провела руками по телу своего мужчины. Стянув с него рубашку, она прикоснулась пальцами к его обнажённому разгорячённому телу. Мужчина застонал, а после — протянул руку, желая стянуть тонкую бретельку её платья вниз по её плечу. Наклонившись, Люк прижался губами к её обнажённой груди. Он чувствовал, как колотилось сердце его пары, осознавая, что всё, что ему нужно, чтобы прекратить оборот — просто оказаться внутри этой женщины. Но даже сейчас, он танцевал над пропастью. Агассу мог вот-вот обратиться — зверь разрывал его мышцы и кожу, он чувствовал это. Но вскоре хвалёный самоконтроль Люка и вовсе рухнул.
Ему нужно взять её, без притворства и тех ухаживаний, которого так желали человеческие самки. Позже, Кэйт была бы вправе смотреть на него с суровостью, между ними могли возникнуть все эти взаимные упрёки — но он объяснит ей всё. Все их дальнейшие занятия любовью будут совершены. Но сейчас было не время для этого.
— Ты моя. Кэйтлин, — произнёс он. — Сейчас и навсегда.
Девушка ахнула, но ничего не сказала, и Люк накрыл её губы своими, предупреждая любой протест. После этого, мужчина приподнял юбку её платья, скользнув руками меж бёдер своей пары. Агассу вновь проник пальцем в её влажный жар. Его член окаменел, когда её скользкие мышцы сжали его, стоило ему податься назад. А после, когда гортанное рычание, больше принадлежащее кошке, чем человеку, сорвалось с его уст, Люк сорвал трусики со своей женщины, и потянул вниз молнию на собственных брюках.
Проникнув меж её бёдер, головка его члена коснулась её жара. Кэйт застонала — тихое хныканье, сорвавшееся с её губ, только сделало его твёрже. Пальцы мужчины сжались на её попке, и чуть приподняв её, Агассу позволил Рэйн опереться на него, контролируя то, насколько она могла принять его внутри себя.
Лифт дёрнулся, от чего Люк потерял опору. Они упали на пол, спутавшись телами и одеждой.
Встав на колени, мужчина потянулся, чтобы помочь своей паре. Когда ему это удалось, свет в кабинке замерцал, и лифт пришёл в движение, под чьим-то управлением. Глаза его спутницы широко распахнулись, и Кэйт, приоткрыв губы, принялась приводить в порядок собственную одежду.
Когда девушка встала на ноги, на её лице застыло беспокойство, а после и вовсе — покачав головой, Кэйт отступила от него.
— Мне жаль, — проронила она. — Мне не стоило… Я не думала. Пожалуйста, мне так жаль, но мне нужно идти.
