Чего он не знал и не мог знать, было то, что она больше не пользовалась стрэпоном. Пока он лежал с завязанными руками и глазами, она смазывала его натренированный зад, закидывала юбочки - его и свою, - до конца расстёгивала молнию боди и пользовалась всеми привилегиями слабой половинки. Грязная шлюха, не стесняясь, трахала молодую расфуфыренную тёлку, осеменяя её раз за разом.
Роберто красил губы, и твёрдый, как сталь, стрэпон, очень реалистичный, тёплый и мягкий, стал всё чаще попадать ему в рот. Вика учила его сосать. Он по-прежнему делал это со связанными руками и глазами, но уже не обращал внимание на нюансы.
Всё закончилось неожиданно: грязная шлюха соблазнилась на ласки молодого ухажёра, ослушалась хозяйку и выскочила к любимому.
Нельзя осуждать действия, совершённые шлюхой в порыве страсти. На то она и шлюха, чтобы следовать инстинктам, а не велению разума.
Роберто проглотил её по инерции, по привычке, выработанной за месяцы общения с Викой. После этого случая он исчез и больше никогда не появлялся.
24
Она мечтала о любви, чистой, безоговорочной. Не стеснённой обстоятельствами пола, ориентации, не обременённой постоянным страхом разоблачения.
Съёмки на студии подошли к концу, и ей ненавязчиво предложили другую работу - более востребованную, менее притязательную.
Потеряв Роберто, она потеряла равновесие и легко согласилась стать комплиментом в «Резиновом Замке», встречать гостей, подносить напитки, разогревать публику.
Вика приходила в «Замок» к шести вечера. Только чтобы натянуть костюм из латекса молочного цвета и корсет с красной шнуровкой на спине требовалось не менее получаса. Затем ещё полчаса, чтобы натереться лаком до зеркального блеска, накрасить губы и глаза. Костюм как сгущённое молоко обволакивал её с ног до головы, прорези в маске - единственное, что связывало её с внешним миром. Наконец она надевала лакированные красные туфли на высокой платформе и парик из натуральных волос пшеничного цвета, длинных, слегка вьющихся.
Блондинка-комплимент осторожно ступая ломкой ножкой, крепко цепляясь за перила, спускалась в холл и становилась у входа. Здесь уже ждала Симона, её подружка-брюнетка - такая же безликая резиновая куколка. Они хлопали длинными накладными ресницами, улыбаясь друг дружке, общаясь таким образом, ведь манекены не умеют говорить, они могут только обслуживать. В ожидании клиентов куколки томились от скуки. Симона, улучив момент, шлёпала Вику по попе или оттягивала резиновые соски, которые смешно торчали из двух мячиков на груди. Латекс трещал, круглая попа, зажатая под корсетом, тряслась как желатиновый тортик, мячики грудей ходили ходуном - всё это вызывало смех не только у гостей, но и у персонала борделя.
