Эрик глубоко вздохнул и распахнул дверь машины. Мягко скрипел под подошвами обуви снег, напоминая о том, что все усыпано пушистым ковром, и в городе царит зима.
Пес настороженно тявкнул на приближающегося мужчину. Лия наконец-то отряхнула снег и взглянула на него. Она сидела на снегу, шапка съехала на затылок. Волосы растрепались и выбились. Эрик протянул ей руку, предлагая подняться.
Лия отряхнулась.
— Я должен лететь в Италию.
Лия кашлянула, заправляя волосы. Начал падать снег. Эрик молчал, ожидая ответа.
— Ты едешь туда надолго? — Лия взглянула на него.
— Нет, на пять дней.
— Это деловая поездка?
— Не совсем. — Видя, что Лия молчит, Эрик произнес:
— Я хотел бы поговорить с тобой. Не знаю, как ты отнесешься к тому, что я скажу.
Лия кивнула, словно он мог её увидеть.
— Переезжай ко мне.
— Хорошо, — одно единственное слово разорвало скованное молчание. Она думала, что Эрик произнесет другое, и ощутила странное разочарование.
Он струсил, произнеся совсем не те слова, которые хотел сказать, прося её стать частью его жизни. Вместо этого он произнес какую-то пустяковину, совсем не имевшую ничего общего с предложением. Почему он не смог сказать этого в последний решающий момент? Что останавливало его от того, что он считал нужным и хотел воплотить в жизнь?
Он струсил, произнеся совсем не те слова, которые хотел сказать, прося её стать частью его жизни. Вместо этого он произнес какую-то пустяковину, совсем не имевшую ничего общего с предложением. Почему он не смог сказать этого в последний решающий момент? Что останавливало его от того, что он считал нужным и хотел воплотить в жизнь?
Просыпаться рядом с любимым человеком — что может быть прекрасней? Ощущая, что в жизнь вошло нечто новое, заставляющее стремиться отовсюду обратно, туда, где ждут и словно горит теплое пламя, жар которого защищает и ласкает. Эрик закрыл глаза, глубоко вздохнул, понимая, что улыбается, и повернулся к Лии.
— Привет, — она улыбалась.
— Привет, — Эрик нашел её руку, сплетая пальцы, — Какие планы на сегодня?
Она приподнялась на локте, видимо, пытаясь выглянуть в окно. — Даже не знаю.
— На улице метель, — произнес он, — кажется сегодня мы — заложники стихии.
Ветер бросал снег горстями в окно, шорох метели легко проникал сквозь стены.
— Или у тебя? — Предположила Лия, посмеиваясь.
— Или у меня, — заверил Эрик, притягивая её к себе.
* * *
Никто не знает — где в его жизни проходит граница, и когда он приближается к ней. За редким исключением, когда все чувства так обострены, что малейшая перемена ощутима еще в самом своем начале.
