— Да сэр, на Тихом океане.
— А теперь вернулся. Славно, славно. — Генерал выглядел довольным. — Не побоюсь сказать, что София была рада тебя видеть, — продолжил генерал. Он был очень доволен собой, что вспомнил ее имя, и даже спросил у Джека, чего тот желает.
— Вы очень любезны, сэр, но я только что выпил три кружки шампанского, практически на пустой желудок, и отчетливо это чувствую. Но возможно, выпью кофе.
— Чушь, — воскликнул его отец. — Не будь проклятым сосунком. Хорошее вино еще никогда никому не навредило. Продолжим шампанским.
Пока они опустошали первые бокалы, Джек вежливо поинтересовался насчет своей мачехи и ее сына.
— Пара глупых сучек, вот кто они, вечно плачутся, — отозвался генерал. Он налил еще вина и после паузы повторил: — Не побоюсь сказать, что София будет рада тебя видеть.
— Надеюсь на это, — ответил Джек, — но я еще не был дома. Отличное вино, сэр, фруктовее нашего. Нет, дома я не был, картель высадил меня в Дувре, и я подумал, что вначале лучше побывать в Лондоне.
— Припоминаю, что твой лейтенант-бабник командовал как-то картельным судном. Как его звали?
— Баббингтон, сэр. Но теперь капитаном был Гарри Тэннан.
— Сын Харбрука? Ага, так значит картельным судном командует Гарри Тэннан, так?
— Да, сэр, — отозвался Джек, сожалея о том, что он упомянул проклятую лохань. Он совсем позабыл, как любит его отец подхватывать какой-нибудь незначительный кусочек информации и досаждать им до смерти. — Можем ли мы присесть в тихом уголке южной комнаты? Мне нужно рассказать кое-что очень важное о покупке акций.
— Какого дьявола? — ответил генерал, внимательно глядя на него. — Тогда пошли, и вино захвати. Но говори быстро, я кое-кого жду. Где ты достал это ужасное пальто? — спросил он, показывая путь. — Надеюсь не пугало огородное обокрал?
В южной комнате Джек напомнил сам себе: «лучше бы мне много не говорить». Он сел за письменный стол и быстро воспроизвел суть своего письма.
— Вот, сэр, — сказал он, передавая листок отцу. — Я настоятельно рекомендую вам вложить в это каждый пенни.
И в самых ясных выражениях, которые пришли в голову, он подчеркнул анонимную, совершенно конфиденциальную природу этих сведений. Он предупредил, что не может ответить на вопросы, и подчеркнул, что дал слово, пообещав не распространять эту информацию дальше двух ближайших друзей. Это дело чести.
Генерал смотрел на него проницательным, испытующим взглядом, пока Джек не закончил, потом открыл было рот, но до того, как из него вылетело хоть слово, лакей возвестил о прибытии его гостей.
