Оба продолжали пристально наблюдать. Хирург, потому что у него была опухоль в боку и он жаждал услышать подтверждение авторитетного человека, что она не злокачественная. Доктор Мэтьюрин идеально подходил для этой роли: он был врачом с превосходной профессиональной репутацией, человеком, который предпочитал жизнь в море со всеми открывающимися возможностями для натуралиста, прибыльной практике в Лондоне, Дублине или Барселоне, если уж на то пошло, поскольку его мать была родом из Каталонии. У мистера Стоуна личный интерес отсутствовал, но он тоже пристально наблюдал за доктором Мэтьюрином.
Как секретарь адмирала он знал обо всех секретных делах эскадры и был осведомлён, что доктор Мэтьюрин — агент разведки, хоть и более высокого уровня. Работа Стоуна в основном заключалась в обнаружении и расстройстве планов мелких местных предателей и жуликов, преступающих запрет на торговлю с врагом. Но благодаря этому он завёл знакомства с представителями других организаций, имеющих дело с секретной службой. Не все из них умели держать язык за зубами, и у него зародилось подозрение, что в Уайтхолле достигла апогея какая-то тихая, скрытая война, а сэр Джозеф Блейн, глава военно-морской разведки, и его сторонники, к числу которых можно отнести и Мэтьюрина, вскоре одолеют своих безымянных противников или будут повержены сами.
Стоуну нравилось работать в разведке: со временем он надеялся стать полноправным членом одной из множества морских, военных и политических организаций, ведущих деятельность за кулисами со всей возможной секретностью, несмотря на несдержанность, а иногда и откровенную болтливость некоторых коллег. Поэтому он пристально уставился на человека, который, по его неточной и обрывочной информации, являлся одним из самых ценных агентов адмиралтейства. Он смотрел до тех пор, пока квартердек не заполнился морскими пехотинцами в парадной форме, после чего раздался свист боцманских дудок и первый лейтенант попросил:
— Уйдите, джентльмены, прошу вас. Мы должны поприветствовать капитана «Сюрприза».
— Капитан «Сюрприза», сэр, если вам угодно,— произнес секретарь, стоя в дверях адмиральского салона.
— Как же я рад видеть вас, Обри, — воскликнул адмирал, взяв последний аккорд и протягивая руку. — Присаживайтесь, рассказывайте, как дела. Но сперва ответьте, что это за корабль у вас на буксире?
— Это один из наших китобоев, сэр, «Уильям Эндерби» из Лондона, мы отбили его у противника недалеко от Байи. Корабль потерял мачты чуть севернее экватора при полном штиле. Он был крайне перегружен, а волнение на море — необычайно сильным.
