Всё это время Джек провёл в непринуждённой позе, как позволяло его положение, перегнувшись через кормовой поручень правого борта и глядя вниз. Он разрешил своим гребцам подняться на борт, и в шлюпке остался только писарь, оживлённо болтающий с невидимым приятелем через открытый порт нижней части палубы.
На миделе стояли несколько моряков и пристально поглядывали на Обри, как свойственно бывшим товарищам по плаванию, которые хотят, чтобы их узнали. И раз за разом он прерывал разговор с первым лейтенантом и флаг-лейтенантом, громко окликая:
— Саймондс, как поживаешь? Максвелл, как успехи? Химмельфарт, я вижу ты снова здесь?
И каждый раз названный отвечал ему улыбкой и кивком, приложив пальцы ко лбу или снимая шляпу.
Вскоре к форлюку подошли Баррет Бонден и его брат с «Неудержимого», и Джек заметил, что оба посмотрели на него не только с особым вниманием, но и, что необычно, немного удивлённо и даже с хитрым выражением лица, такое он замечал на лицах матросов флагмана, которым довелось плавать с ним ранее. Он не мог понять, в чем дело, но прежде чем задумался над этим, время ожидания подошло к концу, Джек спустился по трапу и направился к капитанской каюте.
По собственной воле капитан Гул ни за что бы не стал принимать капитана Обри. В том давнем происшествии с рубцом мичман Гул повел себя подло и постыдно: он сыграл существенную, пусть и второстепенную, роль в краже, съел не меньше других, а когда их вызвали к капитану Дугласу, отрицал свою причастность и всех выдал. Это был жалкий поступок, и он так и не простил Джека Обри. Но у него не было выбора: по части официальных визитов флотский этикет был очень строг.
— Мне бы не хотелось принимать его и тем более представлять тебе, — сказал Гул жене. — Но таковы правила службы. Скоро он появится здесь и пробудет не меньше десяти минут. Я не буду предлагать ему выпить, и он не станет засиживаться. Он пьёт слишком много, как и его друг Дандас, ещё один, кто не может удержать на месте штаны. Кстати, насколько я знаю, у того с полдюжины бастардов. Одного поля ягоды и птицы равного полёта. Вот оно — падение общества. — Он помолчал. — А посмотришь на него сейчас, и не подумаешь, что когда-то он считался красавцем. И наверное, тогда... Тихо, вот и он.
Джек не забыл ни рубец капитана Дугласа, ни впечатляющие последствия его кражи. Тогда они показались катастрофическими, но на самом деле вряд ли он мог бы провести время с большей пользой. Полгода в качестве простого матроса дали ему глубокое знание повседневной жизни нижней палубы, всех ее пристрастий и предубеждений. Не забыл он и Гула.
