— А как считает Ераиль? — спросил Дъёрхтард, так как цверг, по-видимому, не собирался продолжать.
— Ераиль развила мысль Миридис, но по ее разумению мы не должны отказываться от того, что нам предначертано. Предвестники, как она считает — разрушители мира и она делает все, чтобы осуществить свое предназначение.
— Предвозвестники рождались и умирали, — озвучил свои соображения на этот счет Дъёрхтард. — И мир этого не заметил. Если они и пытались его разрушить, то безуспешно, но если сохранить — им это удалось. Или все проще: две, может, пять тысяч лет назад первые вестники были кем-то вроде старших жрецов в древних общинах. И, например, благодаря большой силе поддерживали порядок Яраила.
— Нет, вряд ли. Издревле рошъярапоклонники боялись предвестников, преследовали, истребляли. Наши предшественники представлялись им угрозой.
— Раз в тысячелетие… может здесь ключ? Почему именно тысяча?
— Для смертных это долгий срок и он лишь подчеркивает важность предвестников. Если такие как мы рождались бы каждые десять лет, то могли создать собственное поселение.
— Как ты нашел меня? — изменил Дъёрхтард направление мысли и озвучил давно вертящийся на кончике языка вопрос.
— А-а, это не я. Это Миридис, она нашла нас всех.
— Но как?
— Об этом ты вскоре сможешь спросить у нее самой. Нам недолго идти.
— Она не могла ошибиться? Никакой особой силы я в себе не чувствую.
— Эта сила в тебе, Дъёрхтард, с рождения. Как же ты можешь судить, каково этой силы не ощущать? Миридис не ошиблась. Она выискивала твою нить в клубке судеб существ, рожденных в предначертанный анияра день так же, как некогда искала и мою судьбу.
— И что она увидела в нашем будущем?
— Ничего. Судьбы предвозвестников не определены.
— Судьба всего Яргулварда не определена. Есть лишь предпосылки к происшествию тех или иных событий, которые и формируют возможное будущее.
— Верно. Но мы и сейчас можем сказать, что Яргулвард продолжит расти и шириться, что люди будут стареть и умирать. Что же касается предвозвестников, нет причин полагать, что мы хотя бы способны умереть.
«Это абсурд! — хотел поспорить Дъёрхтард. — Я знаю точно, что могу умереть, и убить меня не так уж сложно». Но потом передумал. Откуда, собственно, такая уверенность?
— Нет ключевых точек, которые определены законами вселенной, — продолжал Граниш. — Нити наших судеб непредсказуемы. Они могут оборваться бесследно или до неузнаваемости переплести полотно бытия.
Некоторое время молчали, шелестели травой, затем Дъёрхтард заговорил.
