Таким образом, основатель династии Бурбонов, человек своеобразный и романтический, чьи подвиги по части женщин способны удивлять до сих пор, не боялся заводить особые отношения и вводить изменения в делах матримониальных. Существовали прецеденты развода, но чтобы жениться на своей любовнице – такого еще не случалось. Если бы он осуществил задуманное, как тогда сложилась бы судьба Франции? Кто из его сыновей, из тех, кого он объявил законными, или рожденных в законном браке, стал бы его несомненным преемником? И не были бы логическим итогом его столь взыскательной страсти, которую, к счастью Генриха IV, прервала смерть, бесконечные распри, а возможно и гражданская война? Но Мария родила Людовика XIII и тем упрочила династию.
Глава третья
Смертные и богини
Обычное потворство королевским прихотям, грация и обходительность фавориток, умиление перед любовными излияниями молодого красавца-короля – все это не могло скрыть тривиальности королевских постельных отношений, и его возлюбленная часто становилась мишенью для памфлетистов. В один прекрасный день, рано или поздно, появлялись произведения, изукрашенные разнообразными подтверждениями распутства, где под оскорбительными заголовками изобличались бесстыдство, сластолюбие и похоть фаворитки, либо на нее впрямую ставилось позорное клеймо, как это случилось с Габриэль д’Эстре, которую почетно титуловали «герцогиней Срам». К обвинениям, затрагивавшим честь, от которых они не имели возможности достойно защититься, добавлялись другие, не всегда обоснованные. Чаще всего темой пересудов становились их непорядочность и вредоносность. Корыстные и жадные, именно они повинны в расточительности, приводившей к разорению короля и его подданных. Дурные советницы, они отвлекали короля от его обязанностей, расслабляли его волю, своим коварством вводили в заблуждение. Словом, они являлись истинным бедствием для Франции. Но с другой стороны, льстецы – а их было множество: поэты и художники, домогавшиеся покровительства королевских фавориток, попрошайки, надеявшиеся на милость, или просто поклонники красивых женщин, записавшиеся им в друзья, – порой необдуманно и неблагоразумно восторгались более или менее подлинными достоинствами тех, кого они объявляли своим кумиром. Своеобразное недоразумение: эти прекрасные создания большей частью не заслуживали ни излишних почестей от своих почитателей, ни крайнего бесчестья, какое подчас обрушивалось на них.
