— Дай хоть бурю переждать, — попросил Заварзин.
Гости отступили, сгрудились на обитом дерматином сиденье, которое было люком, прикрывавшим ход на камбуз.
— Будь же мужиком, капитан! — подал снова голос Мишка. — Надо же выручать ребят.
— Сидеть смирно! — приказал Ведерников, сам дивясь разгоряченности своего крика. — Если кто хоть пошевельнется — выкину за борт!
Он бросился в машинное отделение, привычными, экономными движениями запустил дизель. Тот взялся сразу и тонко запел топливным насосом, а потом взревел, радуя Ведерникова послушностью, которой он добился, отдавая возне с двигателем почти каждый свободный час. Ведерников вернулся в ходовую рубку, где тихо, с серьезными лицами сидели гости.
Волны подкидывали теплоход, мощно ударяя в его залатанный, с проступавшими, как ребра на худой кошке, шпангоутами корпус.
— Держи правее, Вовик! — посоветовал Мишка.
— Сидеть смирно! — властно сказал Ведерников.
До острова было рукой подать. Как ни налетал, ни злобствовал ветер, он не мог одолеть маневренный, с хорошо отрегулированным двигателем теплоход. «Ласточка» уверенно обогнула косу, приблизилась к острову. Ведерников и его спутники заметили людей, сбившихся на песчаной прибрежной полосе, и рядом с ними вытянутую из воды алюминиевую лодку. Люди зашевелились, двое стали толкать лодку обратно к воде. На Бурмине мокро блестели сапоги с поднятыми до бедер голенищами, на голове Уздечкина смешно топорщился полиэтиленовый колпак. И виден был Карнаухов, завернувшийся в мокрый полушубок, а рядом с ним четверо ребятишек, сгорбившихся, натянувших на кулаки рукава рубашек и свитеров.
Когда лодка была уже на воде, Бурнин загнал в нее ребятишек и на веслах пошел к теплоходу, остановившемуся метрах в двадцати от берега. Самый старший из ребятишек, пока лодка приближалась к теплоходу, все время вычерпывал из нее воду.
Скоро мокрые, продрогшие, жалкие мальчишки вошли в рубку. Ведерников, ни о чем не расспрашивая, отправил их вниз, в кубрик, отогреваться. Сделав еще рейс к берегу, Бурнин привез кока, а Карнаухов, пряча голову в поднятом воротнике полушубка, остался на острове.
— В чем дело? — спросил Ведерников Уздечкина.
— Да он сетку решил сторожить. В шубе, говорит, терпеть можно.
— Так надо было вытащить сетку!
— А на чем? — И Уздечкин скосил насмешливый взгляд на Бурнина.
— На топляк наскочил, пала! — хмуро объяснил Бурнин. — Заклепки отошли, понял. Ладно еще, близко от берега, добрался кое-как…
