.
Особое внимание ЦК уделял работе с конспиративными документами на местах. Секретным отделом ЦК неоднократно ставились вопросы соблюдения режима секретности и хранения секретных документов в партийных комитетах. Это было важно в связи с имевшими место случаями утечки информации. Назрела необходимость четкой регламентации работы с документами парткомов. Так в конце 1925 года Секретным отделом ЦК был определен Порядок пользования секретными документами губкомов РКП(б)[130]. Этот нормативно-регулирующий секретный документ являлся продолжением ранее принятых постановлений Оргбюро от 30 ноября 1922 года и Пленума ЦК РКП(б) от 19 августа 1924 года по этому поводу. Так, лица, имеющие доступ и получающие конспиративные материалы губкомов, несли личную ответственность за распространение и использование данных документов, если на это не было специального разрешения губкома. Здесь мы видим в действии принцип персональной ответственности, когда в случае разглашения секретных сведений ответственность несет не только организация в целом, но и конкретно носитель информации. Таким образом, здесь принцип персональной ответственности выступает и как составная часть системы защиты информации. Этим нормативным актом также подтверждалась недопустимость ведения секретных партийных документов в советском и профсоюзном делопроизводстве.
В 1923–1924 гт. Управление делами ЦК, и в частности, управляющий делами И. К. Ксенофонтов, много сделал для организации и унификации делопроизводства Центрального Комитета. В 1923 году Управление делами поставило вопрос о хранении секретных документов в отделах ЦК. В связи с этим, ЦК была проведена работа и по организации защиты информации в своем аппарате. Политбюро вынесло этот вопрос на Пленум ЦК. В итоге 19 августа 1924 года Пленум ЦК утвердил Правила обращения с конспиративными документами ЦК РКП(б)[131].
В тоже время для повышения оперативности и эффективности работы высшим партийным инстанциям была необходима информация с мест. В связи с этим парторганы обязаны были направлять информацию о важнейших фактах в жизни местных партийных организаций в ЦК. Центральный комитет, в свою очередь, предоставлял материалы местных парторганов и другую информацию членам Политбюро, Оргбюро, Секретарям и заведующим отделами ЦК[132]. Специальным постановлением 17 июля 1925 года отделам ЦК РКП(б) предоставлялось право непосредственно вести переписку с советскими, профессиональными, кооперативными и прочими организациями, а с 24 июля 1925 года, непосредственно и с партийными организациями. Переписку с организациями отделы ЦК должны были вести только за подписями зав. отделами или их заместителями. Переписка с советскими и другими не партийными органами должна была вестись через коммунистические фракции или руководителей — коммунистов, а с партийными организациями только при условии посылки копии переписки вышестоящим партийным организациям. Переписка отдела ЦК должна была вестись только по вопросам его компетенции согласно положению об отделах. Она велась по вопросам получения информационного материала, подготовки материалов к заседаниям ЦК и его комиссий, передачи поступившей в ЦК переписки на рассмотрение руководителей или парторганизации с уведомлением отдела ЦК о дальнейшем прохождении вопроса, наблюдения за выполнением решений ЦК, инструктирование и дача разъяснений, выяснения о продвижении того или иного вопроса. Отделы ЦК не могли в своей переписке предлагать к исполнению, запрещать или разрешать те или иные мероприятия, давать циркулярные указания за исключением случаев, точно предусмотренных положением об отделе или соответствующим постановлением ЦК РКП(б). По вопросам выходящими за пределы прав отделов ЦК, переписка должна была вестись за подписью одного из Секретарей ЦК или ставится на обсуждение ЦК
