Все в шоке – что делать, не под стол же лезть прятаться… Ребята, которые были с девчонками, предложили: «Давайте мы его сейчас перехватим и пригласим в стрип-клуб. Там угостим. А вы тем временем сбежите».
В одном здании и даже в том же подъезде с ночным клубом действительно находился стрип-бар. Но эта смелая идея успехом не увенчалась…
При этом между двумя компаниями девчонок шла интенсивная переписка.
«Привет, вы внутри? Мы уже приехали, заходим».
«Тут Карполь».
«Какой Карполь?»
«Вы дуры, что ли? Николай Васильевич».
В итоге каким-то образом обе компании умудрились проскользнуть мимо грозного начальственного ока. Пулей в такси, в пансионат, одеяла на голову – все, спим, ничего не знаем…
Еще разок нас поймал доктор Мамаев. Все девчонки, когда уходили, оставляли на кроватях «кукол» из одежды, подушек и одеял. Юрий Васильевич зачем-то зашел в одну из комнат и увидел эти «скульптурные композиции». Прошелся по остальным комнатам – точно такая же история. Везде «мумии». Только в последней нашел единственного живого человека – Аню Артамонову.
– Где все?
А ей что отвечать? Что все одновременно ушли в туалет или душ? Все, в общем, и так понятно. Пришлось сознаваться:
– В ночном клубе.
– Дуры! Я же вам говорил, что Огиенко сегодня может с проверкой прийти. Быстро звони всем, чтобы через десять минут были в кроватях!
Аня начала всем лихорадочно звонить и писать. Юрий Васильевич еще немножко пошумел, покричал. Потом, уже собравшись уходить, спросил:
– А ты-то чего не пошла?
– Колено болит… Неудобно со второго этажа спускаться.
К чести Мамаева, он нас тогда не сдал. Понятно, что в разных ситуациях он должен был вести себя по-разному, но тогда как-то обошлось.
В Москве, кстати, в ночных клубах вообще ни разу не была. Повзрослела, что ли. Это стало не нужно и не интересно.
* * *
…Первые золотые медали чемпионата России выиграла в 2001 году. Понятно было, что мы это первое место завоюем почти наверняка, но все равно эмоции были сильными. Это стало как бы новым этапом в жизни.
Как, конечно, и поездка на Олимпиаду 2000 года. Я уже писала, что какой-то дикой конкуренции – мол, ненавижу всех, растолкаю локтями и поеду на Игры – у нас не было никогда. Но само собой, попасть в итоговую заявку на олимпийский турнир было очень почетно.
При этом большинство «вакансий», разумеется, распределялись заранее. Но я на тот момент еще не входила в число тех, кому поездка в Австралию была гарантирована. Однако первой, о ком Карполь сказал: «Она едет на Олимпиаду», – оказалась именно я. Сюрприз, конечно, огромный.
