Ноги женщины находились почти в положении для бега или прыжка. Её руки свернулись над головой, запястья и пальцы повёрнуты внутрь, как у балерины. Её подбородок и лицо были подняты вверх, к озеру, как будто она смотрела между своими изящно расположенными руками.
Что бы ни вызвало эту позу, выглядела она неправильно.
Лицо женщины тоже казалось неправильным.
Оно принадлежало фарфоровой кукле. Кто-то намазал на её щеки и глаза столько макияжа, что это выглядело как синяки.
Однако эти детали Джанин вспомнила только позднее.
В те несколько секунд она могла видеть лишь одно — кровь.
Платье женщины от талии до линии груди пропиталось темно-красным, который в оранжевом свете под сводами выглядел пурпурным. То же пятно красного покрывало её до самых бёдер, там, где подол образовывал складки и расходился как платье принцессы в сказке.
Это было свадебное платье.
Подростки просто стояли там, все трое тяжело дышали, как будто только что бежали. Они смотрели на женщину в ротонде Дворца Изящных Искусств, как будто её вид погрузил их в транс. Джанин осознала, что не может отвернуться.
Потом она осознала, что они не одни.
Рядом с женщиной в белом присел мужчина, глядевший на неё.
Джанин, должно быть, видела его там.
Должно быть, она смотрела прямо на него, вместе с женщиной. Но даже так, его силуэт как будто выпрыгнул ей навстречу.
Её первой, иррациональной мыслью было: «Он, должно быть, жених».
Затем Джанин увидела, как его руки тянутся к талии женщины на земле.
Он её касался.
Его лицо оставалось в тени. Темные волосы свешивались на глаза. Он выпрямился одним гладким движением, и как и у женщины в белом, кровь стекала по его коже как блестящая краска, по всей длине рук, локтям, до краёв его чёрной футболки.
Его лицо и шею окрашивали такие же тёмные и сияющие пятна.
Он повернул голову, уставившись на трёх девочек.
Впервые свет озарил его черты лица, открывая высокие скулы и отстранённое отсутствие выражения в прожекторах закатного цвета, подсвечивавших купол. Эти миндальной формы глаза в освещении ротонды казались странного жёлтого — почти золотого — цвета.
Джанин видела, как эти хищные глаза сосредоточились на Ханне, затем на Кили.
Перед тем как посмотреть прямо на неё.
Её транс наконец-то развеялся.
Громкий, знакомый по звучанию голос издал пронзительный вопль. Крик эхом отразился внутри пустого помещения купола, умножаясь в нем.
Только потом до Джанин дошло, что крик вырвался у неё самой.
Это кричала она, Джанин Рико.
