Я снова моргнула, моё сердце бешено колотилось о ребра.
Но теперь он не смотрел на меня.
Пока я наблюдала, Квентин Рейн Блэк превратился обратно в скучающего мужчину с каменным лицом, которого я видела через окно до того, как вошла в комнату.
Наконец, я сумела прочистить горло.
Стиснув руки на коленях, осознавая, какими липкими они ощущаются, я сохраняла осторожно вежливый тон.
— Вы хотите рассказать мне о теле в парке, мистер Блэк? — сказала я.
Ничего. Молчание.
— Мистер Блэк? — сказала я, слыша в своём голосе лёгкую дрожь. — Вы убили ту женщину? Вы придали ей позу в том свадебном платье?
Он не поднял взгляда от того места между своих рук в наручниках, куда он уставился.
Я попыталась ещё раз, спрашивая то же самое разными словами.
Но ничего, что я сказала за те пятнадцать минут или около того, не достучалось до него. Я пыталась быть дружелюбной, раздражающей, презрительной, насмехающейся. Я принижала его интеллект… даже бросила несколько предложений заключить сделку, вместе с не-очень-завуалированными угрозами. Ничего.
Я не получила ничего.
По факту, я сомневалась, что пробила внешний барьер этого задумчивого, как будто разгадывающего загадку взгляда, которым он сверлил пустую поверхность металлического стола.
Очевидно, меня отвергли.
Я вышла из комнаты, проведя в ней меньше тридцати минут.
Я честно не имела ни малейшего понятия, как относиться к тому, что только что произошло.
Страх вроде как пересиливал все остальные реакции, которые могли у меня возникнуть.
Страх за собственный рассудок. Страх перед ним… возможно, даже ужас.
Страх того, что он сделал… того факта, что мне все сложнее было убедить себя, должно быть, являлся некой слуховой галлюцинацией. Страх того, что слова Квентина Блэка о лишь «временном» заключении в полицейском участке были не просто праздным хвастовством. Я не думала, что его уверенность на этот счёт происходила из нормального социопатического заблуждения… а слушавшие нас копы так и подумали.
Я бы тоже так подумала, если бы это было все, что я услышала.
Но как я вообще могла предупредить остальных?
Квентин Блэк, должно быть, знал, что я буду не в состоянии предупредить их.
Вопреки всему, что проносилось у меня в голове, какая-то часть меня почти забыла, что полицейские, наблюдавшие за нами, пропустили добрую часть моего диалога с Блэком. Таким образом, когда я постучала в дверь комнаты допроса, и она открылась, открывая Ника и Глена, стоявших в коридоре, я поразилась, увидев в их глазах явные улыбки.
