Я даже немного удивилась, что они ещё не раздели его, чтобы забрать улики.
Они даже оставили ему туфли, кольца и часы, что весьма необычно, раз они заковали подозреваемого так и приковали к полу.
Как будто прочитав мои мысли, Ник сказал:
— Криминалисты будут здесь через час. Сейчас они на месте преступления. Мы подумали, что сначала дадим тебе взглянуть… пока мы ждём.
Я наградила Ника скептическим взглядом.
В этот раз ему хватило вежливости покраснеть.
— Ладно, — сказал он, поднимая руки в сдающемся жесте. — Я хотел, чтобы ты посмотрела на него, Мириам. Он не станет говорить с нами. Я думал, ты сможешь дать мне кое-какие предложения. Пока мы не сошлём его задницу в Гуантанамо[3].
Нахмурившись, я поджала губы.
Затем я снова посмотрела на покрытого кровью подозреваемого Ника.
В этот раз я постаралась отбросить в сторону эмоциональное влияние крови и оценить самого мужчину. Я все равно не смогла получить от него что-либо обычным способом. Даже если отбросить в сторону его боевой раскрас, в этом парне что-то было. Я не могла точно указать на это пальцем, не в первые несколько секунд, но я обнаружила, что мне очень сложно отвести взгляд от его лица. Он выглядел на удивление спокойным, и эти глаза странного цвета светились умом.
Пожалуй, он выглядел настороженным.
Не совсем ждущим, но ожидающим… как будто он использовал время для более сложных ментальных упражнений, чем я могла различить. Эта его резкость была просчитанным качеством, как будто в мыслях он был занят чем-то другим.
Ещё я смутно чувствовала военного.
Только понаблюдав за ним ещё несколько секунд, я осознала, что насторожённость сообщала мне больше, чем спокойствие, которое он выставлял наружу. Что-то в этом спокойствии было обманчивым. Более того, за ним он выглядел нервным.
То есть, очень нервным.
Как будто он оставался на прежнем месте одним усилием воли.
Я быстро перепроверила своё заключение «не наркоман», но потом вернулась к предыдущему выводу. То, что я видела, происходило не из-за наркотиков. Он выглядел так, будто хотел находиться в другом месте, но при этом не боялся, не волновался и даже не злился. Он не выглядел самодовольным, как большая часть виденных мною психопатов.
Вместо этого он считал своё нахождение здесь колоссальной пустой тратой времени.
Едва увидев это, я уже не могла развидеть. Более того, до меня дошло, что он даже не старался скрыть своё нетерпение.
Я бы заметила это и раньше, если бы не старалась так усиленно прочесть его иными способами.
