С рекогносцировки полковник возвращался исполненный надежд на восстановление порядка, на будущие победы. Скоро предстоит передислокация на новые позиции к Тарнополю — на правый фланг готовящегося наступления. Знают, куда ставить гвардию — там немецкие полки.
После такой конной прогулки хорошо с толком пообедать, но навстречу мчался галопом офицер, тревожно согнувшийся, нервно орудующий нагайкой. Остановил разгорячённую лошадь, та злобно кусала удила, брызгая пеной, неспокойно переступала, взрывая копытами пыльную дорогу, словно затаптывала обманчивое спокойствие, появившееся у Кутепова.
— Господин полковник! Армейцы собрали митинг против войны. Бунтуют, ищут вас.
— А наш полк?
— Некоторые солдаты тоже там. Офицеры не участвуют.
— Не участвуют? — возмутился Кутепов. — Должны участвовать — разгонять бунтовщиков.
— Может быть, вам переждать, Александр Павлович? — предложил Малевский-Малевич. — Или к семёновцам?
— Ждать, когда погубят армию и Россию? Вперёд! За мной!
И Кутепов погнал лошадь с места в галоп и даже в карьер.
Митинг бушевал возле корчмы, где, наверное, многие успели напиться. Армейские солдаты были с винтовками — комитет выдал для бунта, заготовил, видно, даже грамотные плакаты, поднятые над гудящей толпой: «За мир без аннексий и контрибуций», «Да здравствует Совет рабочих и солдатских депутатов!»
— Царя прогнали, а нам легче не стало!.. — кричал с крыльца рослый солдат с красной лентой на серой папахе. — Генералы и офицерьё гонят в наступление! Кровью нашей хотят упиться! Свои богатства уберечь! Не пойдём, товарищи, в наступление! Не станем умирать за буржуев! За офицерьё, которое нас расстреливало в Питере в феврале. Пора их порешить нашим народным судом! Братья солдаты! Товарищи!..
Повернуться и ускакать? Будут стрелять в спину, как в Манчжурии. Нет! Только вперёд! И на стену, и на скалу.
— За мной! — скомандовал Кутепов и врезался в толпу, одним прыжком соскочив с лошади. Он шагал, расталкивая солдат, держась за рукоять шашки.
Растерявшиеся солдаты расступались. Оратор увидел полковника и закричал:
— Вот он, Кутепов! Это он расстреливал рабочих и солдат! Бейте его!
— Бейте кровопийцу! — закричали в толпе. — На штыки Кутепова!
Самые решительные уже пробирались к нему.
— Преображенцы, ко мне! — закричал полковник. — Преображенцы! Не выдавайте своего командира.
И преображенцы не выдали: человек 20 быстро окружили Кутепова, оттесняя злобствующих, приговаривая: «Не дело это, ребята... Не совершайте убийства... Не совершайте грех...»
