Заметив, что японцы далеко не отступили после бесплодных атак, Юденич собрал старших офицеров.
— Надо ждать какой-то пакости: отступили вечером недалеко, чтобы быстрее появиться перед деревней. Выставите в траншее побольше часовых.
— Уже выставлены, по два бойца с полного отделения.
— Сами проверяйте их, чтоб не спали от холода. Дежурных ставьте тоже по двое...
Утром, когда уже совсем рассвело, полковой командир стал обходить позицию стрелков вдоль деревенской стенки. Остановился около двух часовых, которые, держа винтовку наизготовку, пристально всматривались в бойницу. Юденич спросил:
— Что там, бойцы, у вас?
— Ваше благородие, — шёпотом доложил один из них, — японец ползёт к нам.
— Сейчас посмотрим, кто там ползёт...
Юденич стал всматриваться в слегка припорошённое поле перед собой и заметил, как одинокий японский пехотинец подполз к русским окопам, умело пользуясь бороздой между двумя грядками скошенного гаоляна. Устроившись там в небольшой ямке, он теперь, как крот, рыл землю руками и лопаткой, создавая перед собой укрытие.
Этот приём японцев на войне был давно всем хорошо известен. Обычно несколько смельчаков, пользуясь сумерками, подползали как можно ближе к русским окопам и незаметно вырывали неглубокие ямки-окопчики. За первыми подползала следующая партия пехотинцев, продолжая работу по созданию линии окопчиков. И часто к утру перед изумлёнными глазами русских вырастала довольно значительная позиция, обозначенная невысоким земляным бруствером.
Подпускать японцев к своим окопам было крайне опасно по одной причине: неприятельская пехота с самого начала войны была вооружена ручными гранатами. Русские же получили в полки ручные гранаты только в самом конце войны. До этого ими пользовались только команды охотников, а в пехотных ротах такое грозное оружие являлось редкостью.
Юденичу появление первого «ползуна» не понравилась. Он приказал часовым:
— А ну-ка, братцы, снимите пулей этого японца. А то за ним другие ползти начнут.
— Есть, ваше высокоблагородие. Сейчас стрельнём по «ползуну».
Один из солдат выставил винтовку из бойницы, прицелился и выстрелил. Пуля дала перелёт и подняла столбик пыли в десятке шагов за японцем. Тот прекратил копать, вжался в землю и притих, сделавшись почти незаметным.
Выстрел наделал в поле небольшой переполох. Было видно, как несколько японских пехотинцев, незамеченные до того, извиваясь в бороздах, как змеи, стали спешно отползать назад. Теперь палили из бойниц уже винтовки целого взвода стрелков.
