Солдаты оживились и начали наперебой рассказывать полковому командиру о том, что было, что они чувствовали:
— Когда ротный упал, он сумел перед тем сказать мне: «Василич, ты фельдфебель, командуй теперь ротой за меня».
— Стрелок Петровичев был ранен двумя пулями, а до деревни всё же добежал.
— Как начали они кричать «банзай», а мы их совсем не испужались.
— В деревню мы ворвались на штыках, когда ночь на землю сошла — в десяти шагах ничего не видно было.
— До японских окопчиков мы добежали, только ругались страшно. Крикнули «ура», когда с японцами схватились на штыках.
— В крайнюю фанзу их много забежало. Мы за ними туда и всех в избе перекололи.
— Покончили с ними и побежали дальше, без всякой команды.
Выслушав возбуждённые, сбивчивые рассказы солдат, Юденич спросил поручика Осипова:
— Сколько у тебя в ротах людей осталось?
— Мало. Человек по восемьдесят на роту. Может, ещё кто-то соберётся. Легкораненые из лазарета после перевязки вернутся.
— Разберись со взводами. Где офицеров Нет — ставь временно унтер-офицеров, фельдфебелей. Солдатам прикажи, чтоб подправили окопы: смотри, во многих местах бруствер обвалился во время боя. Через час кашевары полк накормят, а пока раздай бойцам сухари — хлеба сегодня не будет. Запасы есть?
— Есть, Николай Николаевич. Несколько кулей, прямо перед боем получили...
Бой на долю 18-го стрелкового полка выпал не из лёгких: хвалиться лёгкой победой не приходилось. После войны Николаю Николаевичу придётся столкнуться с описанием тех событий, когда к нему в руки попала книга Барцини «Японцы под Мукденом». Её автор писал о столкновении японской пехоты с сибирскими стрелками:
Когда положение левофлангового полка, действовавшего против Юхунтуня, сделалось отчаянным, — полк понёс страшные потери, патроны вышли, часть ружей испортилась, — то командир полка, полковник Текаучи суровым голосом кричит всего два слова «до смерти». Наконец он принимает отчаянное решение и хочет броситься на врага, чтобы покончить чем-нибудь. Он требует к себе следующего по старшинству офицера, майора Окоши, и говорит ему:
— Я решился сегодня вечером атаковать, и все мы, наверное, погибнем. Возьмите поэтому полковое знамя и спрячьте его, а бригадному командиру расскажите о случившемся.
Майор просит освободить его от этого поручения и позволить принять участие в атаке, но полковник приказывает и приходится слушаться. Окружённый шестью солдатами, он выходит из деревни. Знамя завёрнуто в полотнище палатки, и чтобы не привлечь внимание противника, его несут не отвесно, а тащат за верёвку, прикреплённую к вызолоченному цветку хризантемы.
