Борис Гребенщиков: Ляпин и Курехин относились друг к другу с уважением. Но они играли настолько разную музыку, что каждый не уважал тот сорт музыки, который играл другой. Сашке Ляпину тогда казалось, что Курехин играет, в общем, не совсем даже музыку, а скорее набор звуков. А Курехин, в свою очередь, ненавидел всеми силами музыку, где много гитарных нот и все остальное. Его тянуло как бы в другую сторону. Они, конечно, могли находиться вместе в студии, но это было эмоционально для меня очень тяжело. Потому что каждый обижался, если другому что-то давали сыграть…
В первый раз Гребенщиков столкнулся с этим еще во время записи предыдущего альбома «Табу». Чтобы передохнуть от постоянной перепалки, затерроризированный БГ выскочил на балкон студии и за пять минут написал, наверно, самую скандальную песню «Аквариума» «Рок-н-ролл мертв».
Впоследствии сами музыканты отмечали, что студийная запись песни не очень удалась — живьем оно выходило куда мощнее.
Борис Гребенщиков: Концертный вариант был, по определению, значительно сильнее. Потому что в студии не было возможности достичь этого размаха. Все записывалось достаточно тихо, достаточно камерно и… сумбурно. Шурка Ляпин был очень недоволен своим соло, хотя я считаю, что как раз он в очень стесненных условиях сделал все, что мог. Вагон, пульт, штекер — играй! И человек за пять минут играет соло, которое такое… вполне эпохальное.
В припеве Гребенщикову подпевают виолончелист Гаккель и флейтист Дюша Романов. Точнее, Гаккель подпевает, а Дюша чаще всего автора забивает и перекрикивает. На концертах это было еще заметнее. Фразу «Рок-н-ролл мертв, а я еще нет» публика запомнила и припоминает ее Гребенщикову по сей день. И цитирует тоже с завидным постоянством.
Вот только один пример — из «Несчастного случая»:
И вот те джаз и регги, вот те «сникерс» и «марс»,
А Макар и БГ теперь, как Энгельс и Маркс.
Ты хочешь взять ми минор — попадаешь впросак.
И если рок-н-ролл мертв, то я — еще как!..
Существуют даже переводы этой песни — например, Джоанна Стингрей пела ее по-английски, а Максим Леонидов — на иврите.
…
Еще одним фирменным знаком «Радио Африка» стало обилие звуковых эффектов. Это был не только треск радиоприемника, но и какие-то колокола, и пение птиц… Казалось бы, элементарные вещи. Но не будем забывать, что никаких звуковых библиотек у музыкантов под рукой не было. Приходилось выкручиваться самим.
Борис Гребенщиков: Живьем у нас не было бы даже возможности записать, поскольку не было портативных магнитофонов. Поэтому что-то я брал с «Ленфильма», где у Курехина были знакомые, что-то из каких-то театров доставал сам Тропилло. В общем, брали, где было возможно.
