- Слушай, а они все такие? - спросил он.
- Нет, - ответил я, - не все. У некоторых ещё и сиськи есть.
- Да? - удивился Леший, - что-то не пойму, к чему они могут крепиться? Прямо к рёбрам?
Вскоре мы шли за проводниками, те не оглядывались, но и вперёд не убегали.
- Слушай, - спросил я у Архипа, - как же вы здесь оказались?
- По следам, - объяснил тот. - Когда очухались, немного психанули, не без того. Ни тебя, ни вещей, ни оружия, вообще непонятно, что случилось. Кто-то смутно помнил, что нас обокрали чужие люди, но никто не мог объяснить, почему мы не смогли дать им отпор. Покричали мы друг на друга, виноватых поискали, но после успокоились и думать стали. Сообразили, что не сам ты ушёл, потому, как отыскал Партизан следы борьбы. Там даже немного крови обнаружилось. Мы и пошли выяснять, живым, или мёртвым тебя прихватили, и кто это сделал. Рассудили, что ежели тебя не спасём, так, может, оружие сумеем вернуть, потому что без оружия нам конец. Правда, кое-кто рвался к эшелону, а кое-кто другой хотел домой возвратиться, да Партизан растолковал и тому и другому, что нам теперь без разницы, в какую сторону. Потому, что нет ни карты, ни дозиметра, ни оружия и один пистолет на пятерых.
Вскоре потянуло дымком и жареным на углях мясом. Нас ждали. От вида еды, кувшинов, пучков ароматных травок и корешков у меня потекли слюни. А парни, они же с утра голодные.
- Я тут баньку затопить велел, - смущённо сказал встретивший нас у околицы дядя Дима. - Попаримся сначала, погуляем потом? Или наоборот?
- Ух ты! - изумился Леший. - У чингачгуков и баня есть?
Ночью запылали костры, оградив нас тёплым светом от стены подступивших вплотную деревьев. Полешки трещат, искры врассыпную, небо сверкает от звёзд - красота. И, чудо: нет частокола, нет вышки с пулемётом, за кругами света от костров темень кажется густой - хоть ложкой ешь, а не страшно. Давно не страшно, с тех пор, как дядя Дима разбил мучивший меня ледяной комок.
А может, дело в здешнем вине: сначала оно пьянит, но потом делается весело и спокойно, а плохие мысли сами собой чахнут и разлетаются, как туман на ветру. Зря Сашка не пьёт - опасается. А кого бояться? Чужаков, что не выпускают из рук палок-копий? Так это понятно, для них мы - чужаки. Если захотят убить - убьют. Хоть пьяных, хоть трезвых. Для них никакой разницы, а что касается меня - выпивши и умирать не так страшно.
Может быть, моё спокойствие напрямую зависит от количества выпитого вина. Пусть так, но кажется мне, что ничего плохого с нами не случится. Конечно, ребята они странные, и обычаи у них жуткие, но какое мне дело до их обычаев? Нас не трогают, а промеж собой пусть что угодно вытворяют.
