В коридоре он спрятался за колонну. Из-за синих спиральных граней виднелись изрезанные вязью двери. Мальчик широко заулыбался. Отсюда виден любой гость! Отец точно не пройдёт мимо! Слава богам, Занна не знает об укрытии. Сколько раз прятался от гувернантки, когда та гневалась из-за разбитой тарелки или беспорядка в спальне! Ходила по имению и в полный голос причитала, что «это помешает отлично учиться, и благовоспитанные юноши так себя не ведут!»
— Ай! — кто-то больно ухватил беглеца за ухо.
— Больше вы от меня не сбежите, керрэн, — суровая дама вывела мальчика из-за колонны, — сегодня из-за вашего дня рождения закрою глаза на проступок, но завтра… завтра будете мыть тарелки вместе с прислугой!
— Не буду!
— Будете! Иначе керр Дориан узнает первым! И придумает наказание хуже! Помню, как рьяно он воспитывал вашего брата! Высек за бегство из гимназии! Зато теперь керр Мартен второй помощник посла и вот-вот поступит на госслужбу!
— Хорошо! Хорошо!
— Сейчас же поднимайтесь в покои!
— Ола Занна, что за шум?
Из дверей, ведущих во внутренний сад имения, показалась невысокая женщина. Жемчужный гребень поддерживал кудри оттенка меди, пряди у висков обрамляли мягкие черты лица. Грациозный шаг выдавал благородное происхождение керры Алеты, хранительницы семейного очага второго в иерархии рода Лигурии.
Астрих спрятался за спину матери.
— Молодой керрэн не слушается. Давно пора готовиться к ужину, а он не хочет. Ведёт себя, как дворовый мальчишка!
Младший Хедлунд поморщился. Ничего не утаила!
— Идите отдыхать. Я сама займусь.
— Как угодно.
Откланявшись, дама вышла в сад.
— Что случилось? Давно не видела Занну столь сердитой.
— Я хочу увидеть отца! Вдруг он не приедет?
— Глупость, — Алета поглаживала сына по рыжей макушке, — Дориан ждал этого дня не меньше, чем ты. Представь, как он расстроится из-за жалоб гувернантки! Занна воспитывает третье поколение семьи.
— Да, расстроится…
— Тогда пойдём переодеваться.
На постели лежал костюм в сиреневых и серебристых тонах, фамильных для Хедлундов, около кресла стояли туфли.
— Начинай, а я схожу за ремнём. Похоже, ола рассердилась и позабыла.
Астрих коснулся складки на рубашке. В календаре он зачёркивал дни до праздника, рисовал в воображении встречу с богами, почему сейчас мысль о торжестве вызывает тошноту? Отчего сбивается дыхание, а ладони мелко дрожат?
— Наизнанку надел. — улыбнулась мать.
Керрэн опустил глаза.
— Что тебя тревожит? — керра стянула сорочку с мальчика.
