Запись 94. «Она выжила. Я всю ночь просидел рядом и думал над тем, что сделал. Мне кажется, я совсем потерял себя. В кого я превратился, даже не понимаю. Все эти старания — ради чего? Ради того, чтобы забить своё творение до полусмерти за своё же ужасное отношение? Когда я успел таким стать? Не представляю, что она чувствует. А ведь она действительно чувствует, и это, наверное, больше всего угнетает, ведь она была мне большей дочерью, чем Гемелла. За чем я гнался? Мне кажется, будет лучше, если я уйду. Так будет безопаснее для неё. Если я хочу сохранить ей жизнь, пока мне снова что-то не взбрендило в голову, мне нужно покинуть её. Ради неё самой».
Запись 95. «Выломал решетку в вентиляции, чтобы она могла выходить наверх, когда я уйду. Надеюсь, она однажды простит меня за мою жестокость».
Запись 96. «Появился жар. Сначала я не понял, что к чему, но после дошло, когда увидел царапину. Гусёныш наступила в препарат, когда уронила его, а потом, поцарапав меня, занесла его в мой организм. Поскольку доза была маленькая, то и реакция пошла слабая, потому я не сразу сумел заметить возникшую проблему».
Дальше текст был трудночитаемым, будто писал другой человек. Какие-то петельки еще совпадали в почерке, но, в целом, было что-то совсем не то.
Запись 97. «Состояние ужасное. Жуткий жар. Пишу через силу. Наверное, это последняя запись. Уже замучился пить. Как же тяжело формулировать мысли! Почему-то хочется выть. Поцарапано было левое плечо, и моя левая рука начала меняться. Да и сам я начал трансформироваться в какое-то лохматое чудовище. Ввел себе очеловечивающий препарат. Теперь жду. Если больше не будет записей, значит, всё. Конец. Больше нет меня...».
Далее в дневнике была лишь одна корявая запись, которую было трудно прочесть. Я решил отойти, чтобы как-то переварить прочитанное. Описанные события казались какими-то нереальными. Но, с другой стороны, моя Гем — живая свидетельница и участница тех событий. Всё произошедшее, конечно, было ужасным. Но и, что скрывать, интересным! Оно стало частью моей жизни, словно я читал интересную книгу, которая была основана на реальных событиях, которые затрагивали и меня, потому что моя Гемелла — это Гусёныш, который перенес жуткую трагедию. И, несмотря на это, она мне тогда доверилась и легла ко мне на ногу, не убила меня и даже стала слушаться. Я назвал её Гемеллой, и она приняла это, хотя Ромеро ни во что не ставил её именно из-за той, другой Гемеллы. Это... Просто с ума сойти! Она столько перенесла и всё равно находила в себе силы жить дальше.
