Запись 53. «Можно ведь напечатать человека! Я могу напечатать свою Нэл, и мы будем вместе. Да, у неё, конечно, будет другой опыт, другие воспоминания, другой ход мыслей, но это будет моя Нэл. Мы сможем быть вместе!».
— Он точно свихнулся, — сказал я Гемелле, которая лежала рядом, положив голову мне на ногу.
— У него хотя бы была цель, — сказал я с грустью. — Может, он где-то живет со своей Нэл и даже не знает, что я сейчас читаю о его прошлом. Может, даже у них дети... Или он застрелился, когда понял, что у него ничего не вышло. Или все-таки что-нибудь себе увеличил, и пошла реакция, которая превратила его в монстра, ведь препарат был для химер. Кто знает? Может, я себе сейчас тоже что-нибудь увеличу и стану монстром каким-нибудь. Что скажешь? М-м? Гем?
Но Гемелла продолжала спать.
— Вот же беззаботная!
Перебирая в голове мысли, я вспомнил Молли. Гемелла будто почувствовала это и ревниво вздохнула. А ведь Молли, скорее всего, не справилась бы с той дикой химерой, которую Гем убила без особых усилий. С Гемеллой я бы смог, наверное, даже взять кубок, будь она покрупнее. С этой мыслью я перевел глаза на дневник, затем на спящую Гем, а после отвел глаза в сторону.
— Что думаешь?
И тут я начал размышлять. Может, я не случайно попал сюда? Может, такова моя судьба? Жизнь есть жизнь, и мы не можем изменить ни прошлое, ни будущее, так почему бы не случиться судьбе? Может, она и вправду существует? Ведь, если соединить все нити, то всё ведет к этому. Мой отец был известным мастером. Затем я стал мастером, хотя далеко не таким, как он. Погибла Молли, и я отправился за крутой химерой, чтобы выбраться из грязи. Я выжил через жертвы, нашел лабораторию с действительно крутой химерой и получил шанс её увеличить. Так не судьба ли это? Дневник мне всё подсказывал. И вот я пришел к этой мысли... Так, может, и правда моя судьба была стать известным мастером, как мой отец? Ведь как иначе? Какие еще варианты? Я ведь не зря задумался обо всем. Может, как раз-таки пришло время? Да и что я здесь буду делать? Всю жизнь сидеть под землей, как полевая мышь? Ради чего? Что это даст? Укромный уголок, в котором я однажды сложу кости? Не чувствую радости в таком будущем. Оно явно не для меня. А там — рёв толпы, победы, возможности, уважение. И, что немаловажно, — признание.
Я помешкал какое-то время, но после решился. Нашел почти сразу же тот самый холодильник, нашел пистолет, которым ставили инъекции, и позвал Гем.
