Хамата ощутил лишь слабый толчок, когда «Тойотоми» пришвартовался к корпусу звездолета. Когда-то на собственном горьком опыте Токашио пришлось испытать все неудобства, связанные с неудачной швартовкой, и он не мог не отдать должное мастерству пилотов «Тойотоми».
В распоряжении Хаматы оставалось совсем немного времени перед предпоследним прыжком к Брэйлсфорду, но и его должно было с лихвой хватить на небольшую инспекцию военной техники, а возможно, и на непродолжительную встречу с капитаном «Рэйдена». До сего дня он никогда не встречался с Уилсоном Хартвэллом, капитаном-командором звездолета, но нисколько не сомневался, что тот, как и любой другой офицер армии Синдиката Драконов, был профессионалом высокого класса.
За шесть миллиардов лет до того дня, как чу-са Токашио Хамата погрузил свой батальон на десантные корабли и начал путешествие на Брэйлсфорд, чудовищный взрыв потряс космическое пространство: родилась наша Вселенная. С тех пор она продолжала расширяться с немыслимой для человеческого восприятия скоростью. Сам хомо сапиенс, один из бесчисленных обитателей этой Вселенной, появился сравнительно недавно и с тех пор изучал ее, строя различные, порой весьма забавные предположения о том, как это произошло и что все это значит. Люди дошли до того, что придумали собственные правила и законы, дабы хоть как-то объяснить это событие, и сумели самодовольно убедить себя в безусловной правильности своих гипотез. При этом они, очевидно, исходили из того, что раз уж теории были высказаны и записаны, то уже в силу одного этого факта и должным стать непреложной истиной. По их разумению, космос построен по законам их собственной логики, а следовательно, является рациональным в их понимании. Разумеется, многие прославленные теории приказали долго жить, когда во второй половине XX века ученые открыли скорость света, но, странное дело, казалось, навсегда похороненные теории довольно быстро обрели новую жизнь. Не было ни одного человека, во всяком случае среди людей науки, кто осмелился бы усомниться в справедливости этого положения.
Один из таких законов касался теории точек гиперпространственного прыжка. И с тех пор, как зенит и надир нашли на космических картах свои законные места и были объявлены безопасными зонами, вся научная общественность единодушно признала правильность этой теории и с легким сердцем вернулась к своим повседневным делам.
Может быть, слегка близорукая, но зато чисто человеческая позиция.
