Он провел ладонью по ее голени вверх до внутренней стороны бедра. От паники у Хэлли свело низ живота. На нее нахлынуло понимание того, что вот-вот произойдет, и она громко всхлипнула. Этот мужчина — незнакомец — собирался взять ее, а она ничего не смогла бы сделать или как-то его остановить.
Хэлли зажмурилась, когда Вишес поднялся на стол и опустился ей между ног. Грубая ткань его штанов оцарапала мягкую кожу. Хэлли сглотнула, но глаз не открывала, каждой фиброй души надеясь когда-нибудь стереть весь этот ужас из памяти.
Кончики пальцев коснулись ее щеки и подбородка. Прикосновение было таким нежным, что Хэлли совершенно запуталась. Она не понимала ни этого человека, ни его мир.
— Почему ты плачешь, маленькая?
От неожиданности Хэлли резко подняла веки. В смотрящих на нее глазах цвета льда отражалось беспокойство. Вишес выглядел почти столь же запутавшимся, какой чувствовала себя она. Как он может удивляться тому, что она на грани истерики?
Наконец, Хэлли обрела дар речи.
— Я боюсь.
— Меня?
— Да.
— Не бойся меня, Хэлли, — вкрадчиво и мягко убедил Вишес. — Ты для меня драгоценна.
— Драгоценна? — она подергала скованными запястьями. Оковы надавили на то место, куда на медицинском осмотре внедрили чип, и Хэлли вздрогнула. — Ты приковал меня, как собаку.
— Чтобы защитить тебя, — пояснил Вишес. — Я опасался, что ты попытаешься сбежать. Я был прав?
Хэлли впилась в него взглядом.
— Конечно!
— Это опасно, Хэлли. Женщины, сбегающие от своих мужей в период соединения, доступны первому поймавшему их мужчине. Понимаешь? Знаю, ты считаешь меня чудовищем, но когда я говорю, что защищаю тебя, должна мне верить. Ни один плохой человек тебя не тронет.
В этом Хэлли не сомневалась. Учитывая, как Вишес рычал на врача, который пытался измерить ей давление и послушать сердцебиение, она и представить себе не могла, что ждало бы глупца, попытавшегося тронуть ее в сексуальном плане.
Вишес опустил голову, и их рты оказались друг напротив друга. Она кожей ощущала его теплые выдохи. Он потерся губами об ее губы.
— Не борись со мной, Хэлли. Подчинись мне и будешь знать лишь удовольствие.
Ей не представилось шанса послать его к черту. Вишес впился ей в губы карающим поцелуем. От движений его рта весь воздух покинул ее легкие. Она пару раз целовалась, но редкие украденные поцелуи в сарае или за трибуной после танцев по случаю окончания сбора урожая меркли в сравнении.
Вишес мог быть безжалостным солдатом, но целоваться умел.
