— Если что — я там.
Я села за стол, где были под лупой разложены части пробного артефакта. Делала я что-то подобное много лет назад, но тогда он взорвался, я догадывалась в чем дело, и сейчас просто хотела опробовать, получится всё же или нет. Если нет, то взрыв повторится. Ирбис зашёл и замер где-то за спиной, не издавая ни звука.
— Я думала, ты пришёл поговорить, Ирбис.
Я старалась, чтобы мой голос был строг и холоден, никаких слез, нежности или чего-то подобного.
— Ирбис? Я думал, ты называешь меня Саймоном?
— Так и было. Называла, но не сейчас. Ирбис тебя описывает как нельзя лучше.
— И что это значит?
Я только собралась сделать тонкую работу и подняла руки с пинцетом, но поняла, что они дрожат. Вздохнула.
— Это значит, что того Саймона, которого я знала, давно нет. Ты Ирбис, и только им и являешься. Все остальное не важно.
— Вот как… ну что ж. — Он помолчал. — И этот тон голоса. Ты что решила меня воспитывать холодностью, как Лейла? — Смешок, я снова опустила руки, глухое раздражение, словно яд, всплыло где-то из темных уголков души и начало тихо клокотать. — Тогда могу сказать, что обижаться на меня и что-то требовать при этом — плохая идея.
Он серьёзно, что ли?
Я развернула на стуле, он стоял на входе с мрачным выражением лица. Похоже и правда серьёзно.
— Ирбис, ты совсем что ли умом тронулся? — Я встала из-за стола, раздражение плавно перетекло в гнев, и мне не хотелось его сдерживать. — С какой такой стати мне на тебя обижаться? А? И тем более воспитывать? Ты. Мне. Никто. — Его глаза на этих словах опасно сощурились. — Она может это делать, сколько ей вздумается. Мне это не нужно. Я не обижена на тебя. Я в тебе разочарована. Это разные вещи.
— О… ну, конечно. И чем же я разочаровал нашу маленькую тёмную девочку?
В его голосе была угроза. Только посмей сказать что-то такое — и я от тебя мокрого места не останется, сказал он.
— Тем, что ты жесток и бьёшь женщин! — Я медленно выдохнула воздух. — Я ожидала от тебя большего, а ты оказался просто… просто не тем, на кого я могла бы положиться, довериться. Ты не тот, с кем я хотела бы быть. Вон пусть Лейла тебя воспитывает, терпит и обижается. Мне нужен взрослый мужчина, который будет любить и уважать меня и, увы, это оказался не ты.
Мне хотелось добавить в конце «Ты — ничтожество». Но я не стала, зачем опускаться до оскорблений?
С громким рыком он опрокинул шкаф, который стоял рядом с ним. Его глаза были почти жёлтыми, звериными. Но меня несло дальше. Продолжаем шоу, а то мазь от ожогов без дела на прикроватном столике стоит.
