— Ты пришла.
Его голос был глух и разносился гулко по всему залу.
— Да, это же было твоё желание. — Я ответила гордо, бойко, чтобы показать ему, что я чувствую относительно него, но в конце все же растеряла весь свой запал. С одной стороны, выговаривать все это ему, здоровому мужику, который сделал много чего плохого — было бы честно, но глядя на него сейчас, избитого, со странным блеском в золотых глазах, мне было жаль его. Он скоро умрёт и так, это достаточное наказание, хоть его буду вершить и не я.
— О, да, ты похожа на меня, тот же взрывной характер. Явно не в маму.
— Не смей говорить о маме. Не смей.
— Почему же?
— Ты бросил её одну со мной.
— Если бы я ещё знал о тебе…
Я изумлённо замерла.
— Ты не знал?
— Откуда? Энн уехала и больше я не видел её, видимо, боялась, что я обращу тебя в тьму.
— Ты и так это сделал, — я топнула ногой. — Ты испортил мне всю жизнь! Из-за тебя всю мою жизнь меня отвергали, меня предавали, меня бросали! Просто потому что ты был темным. Твоя кровь отвратила от меня друзей и любимых! Из-за тебя я — тут.
— Не жди от меня извинений, — Чарльз облизнул губы, и я оторопела, я все-таки их ожидала после такой тирады. — Я делал так, как считал правильным.
— И ты туда же… — я покачала головой. — Мужчины.
Сказала это, словно выплюнула и бросила острый взгляд отцу.
— Как тебя зовут?
— Аселия.
— Хм… она назвала тебя в честь моей мамы, забавно… Знаешь, Мэри, когда мы с ней познакомились, была такой красивой, что я влюбился в неё с первого взгляда. Она приняла тьму добровольно, потому что она была ей близка. А потом я узнал, что у неё есть сестра-близнец. Такая же прекрасная, только вот характер ангельский, не то что Мэри — строптива, гневлива, вечно все поперёк моего слова. В общем та ещё штучка была…
— Была?..
— Да, они убили её, когда пытались нас поймать. Глупая, пыталась защитить меня.
Меня словно облили холодной водой. Тётя Мэри мертва… убили… по щекам начали катиться слезы, я утёрла их тыльной стороной ладони. Ещё один мой родственник ушёл…
— А твоя мама была не такой. Энн была ангелом. И я её заполучил, правда она ко тьме была настроена негативно и сильно уж сопротивлялась.
Он был спокоен и непоколебим.
— Зачем ты мне это говоришь? Зачем?
— Я исповедуюсь. Это моё право. Тебе — потому что больше у меня никого нет. Моя жена умерла, свою любимую я сломал, и она тоже умерла. Осталась только ты.
— Только не говори, что ты любил мою маму.
— Любил. Тогда да, она воплощала лучшее, что можно любить в женщине, а я просто хотел сделать это ещё лучше. Если бы она стала темной, она была бы со мной навсегда.
