Тогда может я болею? У меня боязнь старых людей? У меня дома у самой собака инвалид?
Бред! В голову не пришло ничего толкового, а звонок предательски трещал, извещая о том, что у меня не осталось времени на раздумья.
Собираю свои вещи и подхожу к Илье Петровичу.
— Маша, я знаю, что ты скажешь…
— Но я… — я пыталась перебить его, а отмазки в голове судорожно кружили.
— Но ты выполнишь то, что я тебе сказал, иначе тебе не видать моего автомата! — отрезает он.
— Илья Петрович! — я возмущено развожу руками и чувствую, как чья-то тяжёлая рука ложится мне на плечо. Я оборачиваюсь и вижу хитрый оскал Дэнкеля.
— Не переживайте, мы все сделаем в лучшем виде. — сладко шепчет он. Голос у него приятный, но смысл его слов бесит меня.
— Молодец, Тимур! А папа не верил, что я из тебя человека сделаю! — препод кидает журнал в свою сумку — учись, Аксёнова! — кидает мне Илья Петрович у самой двери.
Я закатываю глаза от злости и поворачиваюсь к Тимуру.
— И чего ты добивался? — я смотрю в его глаза, они отвечают мне издевательским взглядом.
— Ты против оказаться полезной этому обществу?
— Я против того, чтоб иметь с тобой хоть долю общего! — мой тон довольно резкий. Даже грубый, но, по-моему, его это только забавляет.
— Малышка, расслабься, если тебе не нравится занятие, которое нам предложили, я могу придумать что-нибудь интереснее, — он подмигивает и кладёт свои руки мне на талию, притягивая меня к себе.
— Думаешь, если твой папочка, имеет достаточно денег, чтоб позволить тебе появляться тут раз в год, то ты можешь чувствовать себя королём? — говорю я, отталкивая его от себя.
— Принцем.
— Что, прости?
— Ну, короли они старые и нудные. А я еще полон сил и энергии, и готов это тебе доказать. — он подходит и кладет ладонь мне на задницу. — И да, мне хватит денег, чтоб купить всех. И тебя. Сколько там выходит с гордостью и честью?
Раз. Два. Три. Я дала тебе возможность убежать. Я беру его за плечо и бью ногой в пах. Вижу перед собой безумные глаза Тимура, затем он складывается пополам и начинает кряхтеть.
— Что тут происходит? — к нам подходит наша староста Катя.
— Представляешь, подавился слюной, когда пялился на меня. — выпаливаю я и всплёскиваю руками. — Странный он какой-то, — шепчу я старосте, — если честно, мне кажется он наркоман. Посмотри, да у него же глаза красные и слезятся. Вы рискуете лишиться единственной отличницы группы, — подытоживаю я и складываю руки на груди.
Тимур в это время пытается восстановить дыхание и зло смотрит на меня. Староста вообще офигевает от происходящего.
