.
Калужский губернатор отмечал, что «род Мальцовых до настоящего времени поддерживает совершенно особые отношения между хозяевами и рабочими, свойственные не спекулятивно-промышленным предприятиям… Отношения эти чисто патриархальные…»[38]
Рабочий день составлял не обычные 14-16 часов, а 10-12, а на некоторых наиболее тяжелых производствах был восьмичасовым. Существовала развитая система социальных гарантий. В районе ходила внутренняя валюта, так называемые «мальцовки» — специальные талоны номиналом от 3 копеек до 5 рублей, которыми частично выплачивали зарплату и на которые по ценам, близким к себестоимости, можно было отовариться в магазинах фабриканта.
Для рабочих Сергей Мальцов строил одно- и двухэтажные дома с огородами. На его средства содержались бесплатные школы и 8 больниц, были открыты две аптеки, в 1876 году было построено техническое училище, где обучали черчению, механике и химии. Здесь впервые в России была достигнута поголовная грамотность рабочих, искоренено пьянство, заболеваемость резко снизилась. Сиротам, вдовам и немощным в мальцовском промышленном районе выплачивались пенсии и пособия.
Один из современников Мальцова, писатель Василий Немирович-Данченко (старший брат известного драматурга), писал о его промышленном районе: «Что такое другие наши заводские районы? Рассадники нищеты и центры пьянства и разврата прежде всего. Приезжайте сюда, вы не встретите ни одного нищего, а пьяные разве в Людинове попадутся вам, да и то редко. Это не вырождающееся поколение, это — люди сильные и сытые»[39].
Людиновский промышленный район — не единственное, что сделали Мальцовы. Они превратили вонючий татарский аул Симеиз в роскошный курорт: с нуля отстроили весь город, его шикарные гостиницы, променады вдоль моря.
А ведь Мальцовы не были исключением в России. С таким же размахом, с такой же заботой о людях строили свое дело Шустовы и Рябушинские, Румянцевы, Хлудовы, Сытин… Черт побери! Ведь если этим людям дали бы развернуться, если бы не революция, они бы за четверть века превратили Россию в страну круче Франции! А Крым — в Лазурный Берег!
В этой связи совершенно невозможно обойти еще одно историческое явление России — ее анклавы старообрядческой веры, которые тоже дожили до сегодняшних времен.
Протестантская этика на русский манер
Для начала одна история из сегодняшней жизни.
Зот Фомич Чернышев из Кировской области, Владимир Пименович Белозеров из Хабаровска — крупные лесопромышленники, с которыми в середине нулевых свела меня работа инвестбанкира. Сильно они отличались от невнятных «пильщиков», экспортеров сырой древесины и даже «элиты» отрасли — производителей целлюлозы, которые отгружали ее со смердящих серой комбинатов на кипрские офшоры по воровским ценам.
