Вроде бы вот он, путь к конституционной монархии. Ан нет, опять нет! Образованные высшие слои действительно жаждали политических свобод. Но только для себя. Они не видели необходимости уравнивать перед законом все сословия, превратив и помещиков, и крестьян, и рабочих из подданных в граждан.
Помещики были не в силах отказаться от несвободы крестьян. Никто не мог поступиться сословностью как таковой — «как это так, не могут же все быть равны». Неравенство в положении на социальной лестнице, неизбежное и естественное, в головах «мыслящих» путалось с неравенством перед законом, которое недопустимо в гражданском обществе. В тексте своего доклада о необходимости Манифеста Сергей Витте выделил единственное предложение курсивом: «Все гражданские свободы должны вводиться не иначе, как путем нормальной законодательной работы». Это могло бы остановить дальнейшее развитие баррикадных настроений. Но и в этом вопросе он был бит со всех сторон, и больше всего со стороны радикально настроенной интеллигенции, оппозиционеров царской власти.
Витте сделал на удивление много: он вывел Россию из экономической отсталости реформами сверху, которые проводил твердой рукой; он подобрался и к ключевой причине отсталости — отсутствию общегражданского равенства, необходимого условия развития капитала, и к разделению властей в государстве, и к превращению правительства из набора дублирующих друг друга ведомств в слаженный механизм исполнительной власти. Но это было не нужно ни государю, ни «мыслящим и образованным» всех оттенков — от кадетов до революционных демократов и набиравших силу большевиков. Уже тогда к опыту стран, которые Россия все пыталась догнать, отношение было пренебрежительное. Еще один исторический пример любви великороссов наступать на собственные доморощенные грабли. Осенью 1906 года Витте уходит в отставку…
Единство реформ и различие двух личностей
И Витте, и Столыпин прекрасно сознавали, что путь у России — капиталистический, ему надо расчищать дорогу. При этом Витте причислен к величайшим реформаторам России, а Столыпин стал для поколений историков одной из самых неоднозначных фигур, для многих — отвратительной.
Сергею Витте, человеку столичного мировоззрения, глубоко впитавшему западные ценности, либералу европейского склада, нужны были конституция, Дума, представительство всех сословий в выборной власти. А Манифест, на который он положил столько сил, вышел ни рыба ни мясо — в Думе крестьяне были представлены через три ступени выборов, к тому же на 80% крестьянского населения приходилось лишь 45% выборщиков. Но это был не единственный дефект Думы: все сословия, представленные в ней, были так или иначе окрашены если не в красноватые, то точно в розоватые тона романтической революционности. Просто потому что мода была такая! Но она вполне уживалась с уверенностью в том, что нет никакой необходимости гражданских свобод для 80% населения страны. У крестьян оставался лишь один способ борьбы за свои интересы — дрын, вилы и поджоги помещичьих усадеб.
