Иностранный капитал, международные кредиты и займы
Думаете, страх и неприязнь в отношении иностранного капитала появились в России только сегодня? Вот уж нет, они культивировались в нашей стране постоянно. Не раз Россия с помощью иностранных займов, инвестиций и концессий выруливала на путь устойчивого развития. И тут же властные силы начинали спешно рвать и делить неспелые плоды с деревьев, на которых растут деньги… Большевики — при уничтожении НЭПа, Сталин — в ходе индустриализации. На всех отрезках истории рано или поздно иностранным инвесторам приписывался умысел обобрать Россию, а тех, кто привлекал их в страну, клеймили за продажу Родины. Попользовавшись тем, что создал иностранный капитал, его тут же гнали взашей. Даже не скажешь, чего в этом больше — глупости или бесстыдства. Пороки внутреннего устройства признать невозможно, а внешний враг — вот он, пришел нажиться.
Российский бюджет во времена Витте был скуден, и с этим можно было бы жить, если бы не задача модернизации. Витте нужны были инвестиции, он бестрепетно набирал иностранные кредиты для строительства железных дорог, укрепления банков, реорганизации государственных предприятий — сильное государство не боится брать в долг. А нынешние кормчие страны боятся. Внешний долг России сегодня меньше 20% ВВП, зато нет денег, чтобы вкладывать в инфраструктуру. Да ведь это значит расписаться в собственном бессилии, по сути признать, что страну никогда не удастся поднять настолько, чтобы вернуть долг.
За долги европейским странам Витте ругали все, включая государя Александра III. Действительно, в политике никто не бел и не пушист, у кредитора всегда есть желание использовать выданные займы как рычаг давления на должника. Но это же азбучная истина, которую надо просто учитывать в расчетах. И когда заем, полученный Россией от Франции, стал обрастать кабальными условиями, Витте сумел, выражаясь современным языком, перекредитоваться у Германии. Это просто вопрос профессионализма.
В правительстве и при дворе отношение к иностранным инвестициям было самое негативное, и Витте снова приходилось сражаться. На крики — точь-в-точь как и сегодня — о кабале и утрате самобытности страны он отвечал, что за самобытность принимается банальная отсталость. «Капиталы, как и знания, не имеют отечества, — утверждал он. — Раз богатство создано, оно стремится туда, где в нем наибольшая нужда, где его лучше оценят, лучше сумеют им воспользоваться… Говорят, что иностранные капиталы грозят будто бы самобытности страны и если не спешить, то можно обойтись и собственными капиталами для создания промышленности и новых капиталов. Но великая страна не может ждать !»
