Последняя треть темноты | страница 6
— А когда море ставило памятник в последний раз? — наивно обращалась Нина к седобородому продавцу фруктов.
— Очень давно, — отвечал старик, неторопливо складывая персики в мешок и выбирая помягче.
— А очень давно — это когда? — не отставала Нина.
— Мно-о-о-го лет назад, — качал головой старик.
— То есть, это примерно… когда? — Нина показала пальцем на желтый персик с румянцем. — Вот этот.
Продавец кивнул и положил персик в мешок.
— Лет восемьдесят назад, я тогда еще мальчиком был. И не спрашивайте, сколько мне сейчас. Не поверите. — Он подмигнул Нине и наклонился к Саше. — Черники хочешь?
С черничными лукошками в руках девочки уселись на деревянную скамейку, утопающую ножками в песке, и уперлись лбами в низкое облачное небо. Через пять минут Саша перемазалась с ног до головы и потребовала добавки.
— Знаешь что? — весело спросила она, вскочив на ноги и упершись руками в Нинины колени.
— Что? — Нина аккуратно убрала Сашины руки и отряхнула джинсы.
— Мы с тобой настоящие сестрички! — Саша запрыгала вокруг скамейки. — Угадай, сколько мы еще будем дружить?
— Ну-у-у-у… — хитро улыбнулась Нина. — Даже не знаю. Еще два дня?
— Не-а! — крикнула Саша так, что выходящие с рынка люди на другой стороне набережной услышали и обернулись. — Еще попытка!
— Дай подумать… — Нина притворилась, что думает. — Может быть, до конца недели?
— Опять не то! — Саша засмеялась и захныкала одновременно, легонько шлепнув Нину маленьким кулачком по руке.
— Хорошо. Предположу самое невероятное, — с серьезным видом произнесла Нина. Саша ждала, затаив дыхание. — До конца месяца!
Нина расхохоталась.
— А вот и нет! Мы будем дружить до конца жизни и потом тоже! — И Саша радостно побежала вперед по берегу, оглядываясь, улепетывая задом наперед, мелькая как цветное пятнышко на коричневой маслянистой поверхности, которая была морским дном.
Валя собиралась прогуляться, пусть и без особого желания, без радости, преодолевая боль в левой ноге, проклиная ортопедов, плоскостопие, искривление большого пальца, воспаление фаланги, болевой синдром, а заодно лишние килограммы, которых за шестнадцать лет жизни во Франции прибавилось столько, что в зеркало и мужу в глаза смотреть тошно; проваленную карьеру, на ладан дышащий брак и предательскую реальность, в которой ну никак не удается устроить нормальную жизнь. Если кого-то Валя и винила в Сашиных проблемах, то только себя и мужа.
— «Ну и семейка?» Психолог сказал тебе «ну и семейка?» Ну и психолог!