Так вот, навьючили они лошадей и отправились глубже и дальше в Хайлэндс, на север.
Джейми ехал хмурый и сосредоточенный — весь в себе. Он всё пытался проследить момент невозврата и понять, как дошёл до жизни такой.
Вначале было дело. Как-то так незаметно, из раза в раз, сделалось очевидным и даже привычным, что они с Клэр отлично могут оставаться наедине, вдвоём, бесконечное количество времени о чём-то болтать или что-то мастерить. И их не тянет зевать, не хочется закатывать глаза под потолок и быстрее смыться хоть куда-нибудь подальше. В один прекрасный момент такой факт игнорировать сделалось совершенно невозможно, потому что парня перестало тянуть к виски.
«Это что-то новенькое», — заторможено почесал он затылок, вспоминая, что не брал ни капли в рот уже дней пять. Что самое непонятное и настораживающее — не тянет! Он покачал головой: «Ох, не к добру эти перемены».
А пока они неспешно следовали по дороге на Томдаун. Девушка что-то щебетала про Францию и тамошнюю охоту, про двор короля, которому её представил младший брат отца, Жюль фон Туарах, и про то, как там красиво, чисто и скучно.
— Имя французское, а фамилия — немецкая, — заметил Джейми.
— Они выходцы из Саксонии, — пояснила Клэр. — Так что я тоже сассенах, — лукаво улыбнулась она.
— Я не сассенах, — ухмыльнулся мистер Фрейзер. — Я шотландец.
Лицо Клэр полностью зажило, девушка начала расчёсываться и оказалась прихорошенькой. Не красавицей, конечно, но смотреть на неё было несказанно приятно, даже любоваться.
«А если ей ещё там всякие салоны красоты и студии маникюра, «настройки»*, то…» — Джейми и сам не знал или не хотел, что же означает это самое «то».
«А актриса какая!» — помог он сам себе перескочить с мысли на мысль.
Всё это относилось к внешней стороны вопроса, не самой главной. Но необратимой ситуация сделалась из-за того, что в Клэр открылись смешливость и весёлый нрав; она была не прочь над кем-нибудь подшутить, могла посмеяться даже над собой.
Джейми очень нравилось, как она по-доброму общается с сестрой, как терпеливо занимается с ней науками. Поэтому он всё чаще замечал за собой какие-то нехорошие щемящие нотки внутри, когда дело касалось жены, и именно перед поездкой понял, что уже не владеет ситуацией и устал бороться с упрямыми фактами.
А когда к такому убойному комплекту парень добавлял энергичность, сноровистость и, самое главное, беспрецедентную честность и искренность леди Лаллиброх, то всё больше чувствовал, что ему того и гляди начнёт сносить крышу, поскольку захватывало дух от его «Клэрасила» иногда весьма конкретно.
