— А ну, скажи… кх… ещё что-нибудь… кх, — попросил он заинтересованным голосом.
— Не скажу, — раздалось опять из-за стойки всё тем же тоненьким голоском.
— Почему?
Небольшая пауза и пу́гало полностью вышло из своего укрытия.
— Я боюсь, — шмыгнуло оно носом и почесало за ухом. Девушка осталась стоять, ломая пальцы и низко опустив голову. Голос, к слову, так и остался тонкий, женский или даже скорее детский какой-то.
— Я тоже, — признался Джейми помимо воли. Что-то зазвучало в её интонациях такое, что давило на него и заставляло говорить и делать именно то, что он говорил и делал.
— Правда? Это хорошо! — тут же уже веселее подскочило к нему пу́гало. — То есть, я хотела сказать, а ты чего боишься?
Джейми задумался над ответом.
— Тебя, — в полном шоке сам от себя объявил он.
— А я — тебя, — слегка подпрыгнула на месте девушка и пару раз хлопнула от радости кончиками пальцев как в ладоши. Она улыбнулась, и Джейми завис. Странно и непонятно было видеть такую милую, женственную улыбку на всё том же обезображенном лице.
«Нос от соплей отмыли», — отметил он машинально, потому как всё остальное сбивало с толку и заставляло начать думать с самого начала, а это уже ни к чему. Он жаждал конца!
— На. Выпей, — подвинул он ей стакан и плеснул в него виски.
Девушка схватила и опрокинула в себя махом.
— Это у тебя от страха голос изменился?
— Ага, — кивнула она.
— Да ты не бойся. Если ты не захочешь, то вообще ничего не будет.
— Да я бы с удовольствием, а как же дядья?
— А они-то тут при чём? — округлил он на неё глаза.
— Ну, как там… — сделала она витиеватый жест рукой, — на свадьбах потом простынь вывешивают.
— Погоди-погоди, так ты всё-таки девственница?
— Конечно! — жена чуть обиженно потупилась, но всё равно покраснела ещё больше, если такое вообще возможно. — Я же первый раз замуж вышла!
Тут Джейми вспомнил: когда и с кем он тоже «первый раз замуж вышел». Эх, давно это было. В пятнадцать.
— Тогда… — парень посмотрел по комнате, — давай… А давай просто кровью простынь измажем и всё.
— Давай. А где мы её возьмём?
— У меня есть килтпин**, наколем себе пальцы. Только утром. Сейчас не мешало бы поспать.
— Я не могу спать в Леохе. — Оглядела она спальню оценивающим, немного брезгливым взглядом. — Здесь у них постели не просушивают и поэтому клопы. А я в Париже от клопов отвыкла. У меня в Лаллиброх их нет.
— А сундуки у тебя в Лаллиброх есть?
— Полно. А зачем тебе?
— Да так просто. Люблю спать в сундуках.
