«Эта невменяемая ежиха его жена? — подумал Фрейзер. — Что-то больно молода».
Кстати, вошла она не одна. За ней семенил невысокий бородатый мужчина в рясе священника. Пока девушка усаживалась в голове стола, он быстренько приземлился с краю другого, едва войдя в залу, и, не дожидаясь, пока подадут посуду, тут же потянулся, взял с подноса кусок мяса и начал есть на весу.
Поскольку лысый отодвинулся в сторону седовласого, то представительница прекрасного пола уселась между ним и Джейми. Заняв место на лавке, она повернула голову в сторону пленника, а тот посмотрел на неё в ответ.
«Ну и пу́гало, — расширились глаза Джейми. — Господь Всемогущий, если такая приснится. Бр-р-р».
Что и говорить, столь близкий ракурс сыграл не на пользу девушке. Теперь, кроме обожжённой кожи, парень различил угри на носу, ещё не засохшие сопли над верхней губой, а также привычную уже грязь на щеке, возле небольшой родинки. А потом он перевёл взгляд на её руки, сложенные на столе, и чуть не потерял аппетит на всю будущую неделю. Грязные, все в каких-то трещинах, с обломанными, неравной длинны чёрными ногтями, в заусеницах, царапинах и прыщах. Парень мельком взглянул на свои ладони.
«М-да, скорей бы домой», — вспомнил он салонный маникюр Клариссы — его подруги и открытой лесбиянки по совместительству. Он любил с ней пить. Она не кокетничала, не заигрывала даже уже с порядочными процентами промилле в крови, и в компаниях вырубалась предпоследняя, когда вертикально голову держал только он один. Именно её маникюр парень и запомнил, у остальных не успевал — слишком уж быстро девушки исчезали из его жизни.
Та самая женщина, которая принесла ему что-то гороховое, поставила перед «ежихой» посудину и кружку.
И началось.
Её чавканье, хлюпанье носом и чуть ли не рычание, когда она начала разделывать мясо, заставили Джейми в третий раз забыть о еде. Она ела как мужик. Но не как, допустим, мистер Фрейзер-старший, а как нормальный мужик восемнадцатого века — руками, локтями и ноздрями. В один прекрасный момент гостья задрала юбку до колена и вытащила оттуда скин ду. Она отрезала мясо от кости и, не обтерев нож и даже не облизав его, спрятала опять под юбкой.
«Господь Всемогущий! — вопило нутро парня. — Это что ещё за… троглодит?» — Тут он начал явно поторапливаться с едой, потому как, не ровен час, эта недодевушка — перемужик съест всё в своей тарелке и на подносе, а потом спокойно может подвинуть к себе и его блюдо тоже.
